Еще томлюсь тоской желаний,

      Еще стремлюсь к тебе душой —

      И в сумраке воспоминаний

      Еще ловлю я образ твой…

      Твой милый образ, незабвенный,

      Он предо мной везде, всегда,

      Недостижимый, неизменный,

      Как ночью на небе звезда…

      О, как на склоне наших лет

      Нежней мы любим и суеверней…

      Сияй, сияй, прощальный свет

      Любви последней, зари вечерней!

      Полнеба обхватила тень,

      Лишь там, на западе, бродит сиянье, —

      Помедли, помедли, вечерний день,

      Продлись, продлись, очарованье.

      Пускай скудеет в жилах кровь,

      Но в сердце не скудеет нежность…

      О ты, последняя любовь!

      Ты и блаженство и безнадежность.

      О, как убийственно мы любим,

      Как в буйной слепоте страстей

      Мы то всего вернее губим,

      Что сердцу нашему милей!

      Давно ль, гордясь своей победой,

      Ты говорил: она моя…

      Год не прошел – спроси и сведай,

      Что уцелело от нея?

      Куда ланит девались розы,

      Улыбка уст и блеск очей?

      Все опалили, выжгли слезы

      Горючей влагою своей.

      Ты помнишь ли, при вашей встрече,

      При первой встрече роковой,

      Ее волшебный взор, и речи,

      И смех младенчески живой?

      И что ж теперь? И где все это?

      И долговечен ли был сон?

      Увы, как северное лето,

      Был мимолетным гостем он!

      Судьбы ужасным приговором

      Твоя любовь для ней была,

      И незаслуженным позором

      На жизнь ее она легла!

      Жизнь отреченья, жизнь страданья!

      В ее душевной глубине

      Ей оставались вспоминанья…

      Но изменили и оне.

      И на земле ей дико стало,

      Очарование ушло…

      Толпа, нахлынув, в грязь втоптала

      То, что в душе ее цвело.

      И что ж от долгого мученья

      Как пепл, сберечь ей удалось?

      Боль, злую боль ожесточенья,

      Боль без отрады и без слез!

      О, как убийственно мы любим,

      Как в буйной слепоте страстей

      Мы то всего вернее губим,

      Что сердцу нашему милей!

      О, не тревожь меня укорой справедливой!

      Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:

      Ты любишь искренно и пламенно, а я —

      Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.

      И, жалкий чародей, перед волшебным миром,

      Мной созданным самим, без веры я стою —

      И самого себя, краснея, сознаю

      Живой души твоей безжизненным кумиром.

      Не раз ты слышала признанье:

      «Не стою я любви твоей».

      Пускай мое она созданье —

      Но как я беден перед ней…

      Перед любовию твоею

      Мне больно вспомнить о себе —

      Стою, молчу, благоговею

      И поклоняюся тебе…

      Когда порой так умиленно,

      С такою верой и мольбой

      Невольно клонишь ты колено

      Пред колыбелью дорогой,

      Где