Грудь сдавило словно каменной плитой. Руки отказывались повиноваться. Пальцы еле удерживали древко отяжелевшего копья. Волька ловил воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а из-за зубца бойницы поднимался очередной закованный в железо монгол. Его глаза были налиты кровью. Дикая неведомая жажда обуревала им. Он уже придумал, как будет убивать Вольку. Славянский мальчонка буквально кожей ощутил эту мысль, но наконечник копья бессильно ткнулся в кирпичный помост, руки отрока не могли поднять оружия.

      – Это конец, – шептал мозг.

      А память, вдруг вернула на щеку неумелый поцелуй Варвары.

      Странная злость на собственное бессилие вдруг вспыхнула внутри вторым дыханием.

      Монгол мерзко улыбался, перешагивая через парапет стены.

      – Ааааааааааа!!!! – заорал Волька, заставляя упрямые мышцы подчиняться.

      Новый шквал адреналина вспенил кровь, тело сдалось под натиском воли, наконечник копья пополз вверх. Казалось, все на миг замерли и обернулись на кричащего нечеловеческим голосом мальчонку. Улыбка сползла с лица монгольского воина, он ясно увидел свою смерть.

      Тяжелое копье пробило кожу доспехах, угодив между пластинами брони. Длинное лезвие северным льдом обожгло внутренности. Воин в недоумении опустил взгляд на пронзившее его орудие.

      – Аааааааааа!!!!! – орал Волька, изо всех сил толкая врага к пропасти со стены. Детские ноги скользили, но толкали.

      Монгол перевёл взгляд на отрока, словно не веря, что может быть сражён этим неказистым мальчонкой, и тут же потерял равновесие и, отшагнув назад, кубарём полетел вниз.

      Десятки мужчин, защитников крепостной стены, словно очарованные криком Вольки, издали боевой клич. Разом как один. И так же разом их оружие опустилось на врагов. На миг стена освободилась от присутствия монголов.

      – Урааааа!!! – взлетело над стеной.

      – Урааааа!!! – вторил гарнизон у ворот.

      – Урааааа!!! – летело над восточным бастионом.

      Монголы замерли. И не приказы десятников, ни плети сотников не могли заставить их перешагнуть через горы рухнувших со стены соратников и снова пойти на приступ за своей смертью.

      Тысячник, понимая, что Батый не простит заминки, отдал команду стрелкам. Зазвенели тетивы степных луков. Засвистели смертоносные стрелы. Но защитники сомкнули щиты.

      Ордынский военачальник спрыгнул с коня и выхватив саблю устремился на стену, увлекая за собой монгольских батыров.

      Но что-то произошло с русскими. Что-то богатырское проснулось в их сердцах. А может, наоборот, страх смерти исчез из их душ. И вскоре тысячник рухнул вниз с проломленной топором головой, а атака захлебнулась.

      Наблюдавший за штурмом с ближайшего холма Батый был в ярости.

      – Отведи тумен. Казни каждого десятого, нет, каждого третьего за трусость и слабоволие. Если жажда наживы слабее их страха перед смертью, они будут биться из-за страха умереть. Может