Франция в свое удовольствие. В поисках утраченных вкусов. Джон Бакстер
Читать онлайн книгу.
l
In Search of the Lost Tastes of France
© John Baxter, 2013
© Joe Ciardiello, иллюстрации на обложке, 2013
© Е. Чебучева, перевод на русский язык, 2015
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2015
© ООО “Издательство АСТ”, 2015
Издательство CORPUS ®
Глава 1
Сначала найдите фиалку
Я пристрастился к музыке Вагнера и к приготовлению пищи: до смерти боюсь и того, и другого.
Все началось с фиалки в супе.
В Париж приехал Рик Гекоски, и мы с ним пошли поужинать. Рик занимается редкими книгами, и не просто редкими, а редчайшими. Он продавал первые издания “Лолиты” рок-звездам, приобрел банный халат Дж. Р. Р. Толкина и настолько обаял Грэма Грина, что великий писатель позволил ему купить библиотеку из своей квартиры в Антибе. Между делом Рик написал несколько книжек и попредседательствовал в жюри Букеровской премии – самой престижной литературной награды Британии.
Заключив сделку, они с Грином спустились в кафе и взяли по аперитиву.
– Знаете, – сказал Грин, – если бы я не был писателем, то занялся бы тем же, чем вы, – продажей книг.
Человека, который вызвал зависть у титана литературы, не могла удовлетворить обычная трапеза.
– Ты ел в Гран-Пале? – спросил я Рика.
– Это такой комод сразу за Елисейскими Полями? Образец дурновкусия бель-эпок. Я был там на выставках книг и предметов искусства. Мне говорили, еще там устраивают автошоу и выставки лошадей, а однажды, если не ошибаюсь, приютили выставку-продажу сельхозтехники. Но есть я там не ел.
– Значит, тебе будет интересно.
В 1993 году Гран-Пале закрылся на реконструкцию. Крыша из стекла и стали весом в 8,5 тысяч тонн взяла плохую манеру ронять детали на головы ничего не подозревающих посетителей. Чтобы здание хотя бы отчасти продолжало действовать, террасу вдоль одного из фасадов превратили в ресторан “Минипале” и пригласили шеф-поваром Эрика Фрешона, обладателя трех мишленовских звезд. Несколько раз я с удовольствием отобедал там, хороши были и еда, и обстановка. Я надеялся, Рик будет впечатлен.
И на следующий вечер мы поднялись по широким ступеням на углу авеню Уинстона Черчилля.
Такие здания, как Гран-Пале, приковывают взгляды. Превосходя размерами самолетный ангар, оно как бы парило у нас над головами. С одной стороны таяли в сумерках 20-метровые колонны террасы. Вестибюль с мраморным полом сделал бы честь имперскому посольству. Рик и тот почтительно хмыкнул.
Пока мы ждали, когда нас усадят, я смотрел через улицу на статую премьер-министра Британии военных лет, по имени которого была названа авеню. Опираясь на палку, Черчилль глядел прямо на нас, как будто бы вспоминая, сколько хлопот было с де Голлем в 1940 году, когда правительство “Свободной Франции” обосновалось в Лондоне.
Любой, кто знал, чему эти двое отдавали предпочтение за столом, мог предвидеть, что они никогда не поладят. Черчилль любил выпить, де Голль – поесть, по крайней мере исповедовал принцип “пожирай или будешь пожран сам”. Его тексты пестрят метафорами, связанными с едой. Отвергая идею коммунистической Франции, он вопрошал: “Какая партия сумеет править народом, у которого двести сорок шесть разных видов сыра?” (На самом деле их около трехсот пятидесяти.) А однажды ему задали вопрос о литературных влияниях, и он отверг саму возможность воздействия на его образ мыслей: “Лев состоит из баранов, которых переварил”. Однако в лице Черчилля, не менее одаренного писателя, оратора и государственного деятеля, чем он сам, де Голль встретил другого льва, и оба перерыкивались над будущим Европы, как два самца над одной добычей.
Официантка провела нас в обеденный зал, вписанный в бельэтаж дворца, и попыталась усадить нас там.
– Я просил столик на террасе, – сказал я.
Она состроила характерную moue[1], для каких идеально приспособлен рот француза.
– Прошу прощения, месье, но вас заверили, что столик будет на террасе?
– Э… нет.
Ее плечи поползли вверх – еще одна французская особенность: пожимать плечами в знак бессилия перед неодолимыми препятствиями. (Интересно, что во французском этот жест нельзя назвать одним словом. Если попросить француза описать его, он просто… пожмет плечами.)
– После ужина, – вмешался Рик, – я намерен выкурить сигару.
Он полез во внутренний карман и извлек алюминиевый футляр в форме торпеды. Семейство, собиравшееся сесть за соседний столик, резко изменило курс, понимая, что дым от такого количества табака полностью затмит их десерт.
– Я посмотрю, что можно сделать, – поспешно сказала официантка.
Через две минуты мы сидели на террасе, в тени исполинских колонн, наблюдая, как сгущаются сумерки, как величаво несет свои воды Сена под
Гримаса