Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды. Андре Леон Телли
Читать онлайн книгу.
я любил торты, пироги и еще миллион других десертов домашнего приготовления.
С приходом осени шуршащие сухие листья с огромного клена усеивали наш двор, и их долго приходилось убирать. Зимой, когда шел снег, я набирал в сарае несколько ведер угля и оставлял их на заднем крыльце.
Прабабушка умерла в январе 1961 года, и я впервые в жизни почувствовал себя одиноко. Для только вступающего в жизнь молодого человека смерть прабабушки, которая была главой и опорой нашей религиозной семьи, стала ошеломляющим событием.
Семья собралась у тети Пит, и она наготовила кучу еды, чтобы накормить всех, включая своих семь дочерей, единственного выжившего сына и многих других родственников. Всю ночь до утра взрослые провели в гостиной, рассказывая истории о том, как они росли, и о всеми любимой усопшей.
Так получилось, что мы с бабушкой не были особо разговорчивы, живя под общей крышей скромного дома, наполненного заботой и любовью, и разделяя главные ценности: относиться к другим с добротой и проявлять участие к своим соседям и семье.
Жизнь продолжалась. Мои родители развелись, когда мне было девять. Никто не сообщил мне об этом, но в итоге я сам каким-то образом догадался. Оба продолжали часто навещать меня. Отец всегда привозил мне какой-нибудь роскошный подарок: новехонький ярко-красный велосипед, «Всемирную энциклопедию», черно-белый телевизор или мой первый проигрыватель. Каждый его подарок был для меня настоящим сокровищем. У меня были карманные деньги, и по пятницам я ездил с Мамулей в центр Дарема и покупал новые виниловые пластинки.
Моя мать бросила отца, так как полагала, что сможет лучше устроить свою жизнь, и планировала выйти замуж за более обеспеченного мужчину. Однажды вскоре после развода она получила приглашение на свадьбу этого мужчины и другой – более молодой – женщины. Это навсегда сломило ее дух. Она заболела. Ее волосы поседели раньше времени, у нее случилось нечто вроде временного умопомрачения, в ходе которого она пыталась поджечь свою квартиру. К тому же она отказалась даже от тех небольших алиментов, которые полагались ей по закону. Она указала отцу на дверь и сама справлялась финансово, но стала жестокой и эмоционально отстраненной. Она продолжала навещать нас в Дареме, ходила со всеми в церковь и во всем участвовала, но разговора между нами не получалось. Я что-то ей рассказывал, она едва отвечала. Я знал, что она относится ко мне с любовью, но вряд ли я ей был интересен.
Как и все американцы, мы с бабушкой смотрели инаугурацию президента Джона Ф. Кеннеди, так как это было ключевое событие новой эры для нашей страны. Оно символизировало надежду и, кроме того, – гламур. Джеки Кеннеди была самой молодой первой леди и инфлюенсером – пожалуй, первым инфлюенсером современности. Я восхищался тем, как она выглядела, как шла на инаугурации в своем элегантном пальто, я был одержим ее шляпкой-таблеткой, маленьким меховым воротничком и сапожками с меховой оторочкой, а также муфтой, в которой она грела руки в тот морозный январский день.
И вновь