Истории Юрия Иваныча. Николай Шамрин
Читать онлайн книгу.
ь и такая оказия! Придётся ждать хозяйку. Когда теперь она приедет? Ничего, впредь умнее буду» Я вышел во двор и присел на скамейку. Было тепло и солнечно, весна уже давно преодолела свой пик и народ жил в ожидании приближающегося сорокалетия Победы. В нашем небольшом городе проживало много ветеранов, большинство из которых заканчивали войну именно здесь, в бывшем Тильзите. От нечего делать я напряг память, пытаясь вспомнить хотя бы одного молодого жильца в наших домах и не смог. Выходило, что самым молодым был я. Ну и моя жена. Правда, жильцами мы были временными, до тех пор, пока не надоели бабе Маше. Хозяйкой она была, что называется с норовом, и сразу же определила рамки нашего сосуществования. «Вот, что ребята, – говаривала она, принимая плату за месяц, – деньги я с вас беру по-божески, потому не обессудьте: готовить-кормить не буду, и с ребёночком тоже сидеть не стану. Даже за плату. Ваше дитё, вот сами и справляйтесь. Ну и на мой хлеб-соль чтобы не рассчитывали». Условия и впрямь были неплохими, правда не было ванной и горячей воды, зато присутствовали остальные удобства. Ладно, всё равно лучшего жилья нам найти не удалось, новых домов в городе не строили, оставалось надеяться лишь на чудо.
Из-за угла показался сосед, Юрий Иваныч и, хотя его квартира была на одной площадке с нашей, общались мы с ним крайне редко. Из разговоров с бабой Машей, я знал, что он был одинок, безалаберен и лёгким на подъём. Несмотря на солидный возраст, мужчина выделялся высоким ростом, абсолютно прямой спиной и широченными, мощными плечами. Он вообще не был похож на сверстников: длинные, седые, со вкраплением чёрного, волосы и окладистая борода, не старили его, а наоборот, скрадывали прожитые им годы, и лишь чуть подслеповатый взгляд, из-за толстых стёкол стареньких очков, выдавал весьма почтенный возраст. Честно говоря, у меня язык не поворачивался назвать соседа стариком.
Ещё издали заметив меня, Юрий Иваныч круто развернулся и, слегка прихрамывая, направился к скамейке. Остановившись и отдышавшись, он дружелюбно спросил:
– Чего сидим, соседушка? Или Машка не пущает? Она говорила намедни, что устала от жильцов.
Я приподнялся со скамейки:
– Нет. Баба Маша в Литву уехала, поделки свои швейные продавать. Ну и за покупками, а я ключи дома забыл. Вот и сижу, жду, не ломать же замок…
Сосед одобрительно хмыкнул:
– Замок ломать – не дело. За новым в ту же Литву ехать надо, а это накладно, да и цельный день на поездку уйдёт. Ты, вот что, паря, ко мне пойдём, там и дождёшься свою хозяйку. Тем более, – он потряс авоськой, сквозь ячейки которой торчали горлышки винных бутылок, у нас будет чем заняться. Два часа в очереди стоял за винищем, но всё же и на меня хватило.
– Да неудобно как-то… напрягать вас, – честно говоря, мне не очень хотелось идти в душную квартиру, – здесь подожду. Наверное, хозяйка уже скоро появится.
Юрий Иваныч с удивлением посмотрел мне в лицо, ему и в голову не могло прийти, что кто-то может отказаться от столь заманчивого предложения. Почесав голову, он сказал почти приказным тоном:
– Ты, не кобенься, сосед. Я тебя не на поминки зову. Посидим, выпьем малёхо, День Победы ведь скоро. Да и мне в одиночку с таким богатством не справиться, – приподняв для пущей убедительности полную авоську, он торжественно закончил, – у меня и с закуской полный порядок. А Манька ещё не скоро от лабусов вернётся. Помяни моё слово!
Я поднимался по лестнице вслед за Юрием Иванычем и вслушивался в его негромкое бормотание:
– Ишь, взяла моду, чуть что, в Литву шастать. Оно, конечно, понятно: и мясо там, и колбаса, и сыров вдосталь; но хоть бы раз бутылку водки мне в подарок привезла. Нет. Говорит: «Не буду тебя спаивать, Юра. Ты мне живой нужон. А зачем я ей живой? Я, может быть, и не упомню себя тверёзым, но понимание имею, – остановившись на площадке, он подвёл итог нашему короткому путешествию, – ты, не бери в голову, сосед, это она просто сболтнула. Не будет Машка от жильцов отказываться. Зачем ей это? Платишь ты аккуратно, ну и по хозяйству, когда ни то, помогаешь. Ты ей мужа её первого напоминаешь, она говорит, что тот таким же служакой был. Заходи, не стесняйся, будь как дома.
Я остановился на пороге комнаты, не решаясь пройти к столу без хозяина, тот сразу направился на кухню, очевидно решив блеснуть своими кулинарными талантами. Назвать помещение жилым можно было только с большой натяжкой: из мебели в нём присутствовали кровать, шкаф и круглый, сильно обшарпанный стол, вероятно помнящий ещё своих немецких хозяев. Картину завершали два стула-ветерана, откровенно говорящие о своей колченогости, а на подоконнике стоял древний телевизор с экраном размером с блюдце. За спиной послышалось дыхание соседа:
– Чего встал как чужой? Проходи, устраивайся. Только осторожно, у стульев ножки подломаны, всё руки не доходят отремонтировать. Да и лень, честно говоря. Сидай, уже всё готово, сейчас стол накрою.
– Может помочь? – спросил я, придерживаясь неписанного этикета.
– Сам справлюсь. Отдыхай покамест.
Юрий Иваныч довольно оглядел застеленный газетами стол:
– Ну, вот и ладушки. Как говорится, чем богаты, тем и рады. Картошечку, вот поджарил,