РАЗРУШАЙТЕ МУЗЕИ. НАША БОРЬБА – НЕ НАДПИСИ НА СТЕНАХ. ПОЯВЛЯЕТСЯ НОВЫЙ ПРИЗРАК. ПОДОБНО УЛИЦАМ УОТТСА[1], МЫ ПАЛИМЫ РЕВОЛЮЦИЕЙ… 10 октября 1966 года. Несколько ребят и девчонок промаршировали из нью-йоркского района Нижний Ист-Сайд, разбрасывая листовки с призывом закрыть Музей современного искусства, но были остановлены буквально у входа в здание фалангой ментов и железными ограждениями. История вошла в новое русло, а менты, бывшие, как всегда, «на высоте», первыми почувствовали на себе совсем новый и очень действенный способ борьбы. Это происшествие показало, на чьей действительно стороне находится Искусство… Выскочивший на ступеньки директор музея (имеющего, к слову, богатейшую в мире коллекцию Дада), заламывая руки, чуть не в слезах, смог выдавить из себя только мольбы: «Зачем вы это делаете? Мы ни в чем не виноваты!..» Группа ребят, неизвестная дотоле, называлась Black Mask… Некоторое время спустя, однажды ранним утром, надвинув на глаза черные балаклавы, с Веселым Роджером на самодельных стягах, Black Mask, чей состав расширился до 15 человек, прошли от Канал-стрит через Нижний Бродвей до Уолл-стрит – взывая о Новых Границах, проходя мимо дельцов, замороченных на акциях и бабках… Биржевых спекулянтов, участвующих в убийственных сделках с акциями в обмен на смерть… УОЛЛ-СТРИТ – ЭТО УЛИЦА ВОЙНЫ… Менты и запакованные в костюмы корпоративные курьеры с вытаращенными глазами; несогласных и озлобившихся на это было, к сожалению, очень немного: лишь эта группировка, держащаяся на честном слове, и результативность действий которой была очень относительна. Начинка из идей «Комитета ста»[2]еще сохранялась: «Площадь Гроувенор – это площадь Геноцида»[3] и т. д. И, действительно, ранние эксперименты Black Mask с их продолжением традиций прово[4] стали более эффектными и оригинальными, когда перенеслись и на культурную сцену. Это имело отношение более к экспериментальному искусству, чем к левой политике, из которой они сбежали. Потому что не были согласны с ее содержанием.

      В тот первый год Black Mask хватались за любую возможность выебнуться на официальную культуру. Они действовали исходя из ситуации и всегда импровизировали. Они прерывали ораторов выкриками, срывали представления и повсеместно проводили диверсии на всевозможных искусствоведческих конгрессах, лекциях, выставках, хэппенингах… вся эта чушь собачья была абсолютно чужда группе, признававшей футуризм и дада за