В работе затронуты, пожалуй, самые важные вопросы человеческого существования – основы экономических отношений общества.

      Побудил меня к поискам в этом направлении тот поразивший меня экономический развал, который я увидел, приступив к самостоятельной деятельности, и который резко противоречил тем догмам и представлениям, с которыми советский молодой специалист выходит из стен высшей школы. Нет, все еще „крутилось“, причем, как позже выяснилось, на весьма высоком уровне, самом, пожалуй, высоком за все годы советской власти, но все уже было обречено.

      „Приговор“ советской общественной системе вынесли не Горбачев с Шеварднадзе и Яковлевым. Задолго до них вынесли его простые советские колхозницы буквально следующими словами: „Учись, дочка, чтобы тебе не пришлось так тяжко работать, как мне“, – которые мне не один раз приходилось слышать. Если мать не желает дочери повторения своей судьбы – это приговор. Приговор общественной системе и тому образу жизни, который навязывает людям эта система.

      Поскольку марксизм вслед за Козьмой Прутковым учит: зри в корень, а корнем (и совершенно правильно) в вопросах общественной жизни считает экономические отношения человеческого общества, я, естественно, стал искать причины этого разительного контраста в самом экономическом учении марксизма.

      Ведь если результат деятельности неплохих вроде бы самих по себе людей (причем всех), мягко говоря, неудовлетворителен, то повинны в этом в первую очередь, надо полагать, не они сами (хоть и они сами тоже небезвинны), а та общественная система, в рамках которой им приходится жить и работать, та политика, в частности, экономическая, которая проводится в ее рамках.

      Имея за спиной лишь обычный курс (разумеется, марксистской) политической экономии советской высшей школы, я стал самостоятельно тщательно вновь ее изучать, причем в основном по первоисточникам, так как советские учебники представляют из себя скорее набор пропагандистских штампов и политических лозунгов, нежели свод объективных сведений, а в трудах современных советских экономистов, кроме цитат из К. Маркса вперемежку с более или менее творческим их толкованием (или его имитацией), ничего найти не удалось. И после упорных многолетних поисков причины эти (во всяком случае субъективные, идеологические), как мне представляется, выяснить удалось. Результаты этих поисков изложены в предлагаемой читателю работе.

      Обобщая и несколько предвосхищая результаты исследований, можно сказать, что основные субъективные причины заключены в самой основополагающей экономической концепции марксизма, на основе которой в течение многих лет формировалась экономическая политика общества и государства, – трудовой теории стоимости, – отражающей экономические отношения человеческого общества с весьма грубым (во всяком случае, по нашим сегодняшним меркам) несоответствием реальному положению вещей.

      Конечно же, эти причины вовсе не единственные. Кроме них еще существуют и причины сугубо экономические (отсталая архаичная феодальная экономика), исторические (тысячелетние традиции деспотического правления с противостоянием генетически чуждой олигархии и народа), географические {только страна таких богатых природных ресурсов могла себе позволить столь чудовищное (написал было „варварское“, но затем передумал – зачем же обижать варваров? ведь они по сравнению с действующими коммунистами и социалистами просто невинные агнцы!) „хозяйствование“, к которому на практике привело марксово и марксистское философствование с его задачей преобразования и переустройства мира (скажем, Голландия (прошу прощения, Нидерланды) при подобной попытке давно бы уже была похоронена своим Северным морем – не вся, конечно, но никак не менее четверти территории), классовые, в конце концов просто личностные – личные амбиции, скажем прямо, авантюристов и проходимцев различных мастей (по широко известному мнению Бисмарка, плодами революций пользуются именно проходимцы), в силу тех или иных причин оказавшихся