Без чувств. Светлана Низова
Читать онлайн книгу.
те, лишь ночью, с дрожащим лучом тусклого фонаря, чтобы быстро оборвать сочные ягоды и снова укрыться в безопасной хижине. Дин жил с отцом в этом лесу сколько себя помнил. Отец всегда был рядом, учил ставить ловушки на мелких зверюшек, капканы на крупную дичь, учил отличать хорошие травы и грибы от ядовитых, рассказывал легенды о жизни в Большом Городе, о метро, телефонах, интернете и прочих благах цивилизации, которых Дин не помнил и даже толком вообразить не мог. Но часто перед сном забирался к отцу на софу когда был маленьким и расспрашивал о поездах, водопроводе, компьютере, с упоением сохраняя в памяти мельчайшие детали.
Хижина была крепкая, бревенчатая, с двумя маленькими окошечками, почти не пропускавшим свет и покрытой дермантином крышей, подтекавшей в сезон дождей. Тканевая ширма визуально делила хижину на две части – кухню с самодельным столом в окружении двух пеньков-стульев и спальню с двумя ржавыми скрипучими кроватями на тонких ножках. На стене висело молчавшее уже тринадцать лет радио, ручку которого отец изредка подкручивал и прислушивался к гудящему шуму антенны. Дин постоянно спрашивал отца ЧТО он хочет услышать в этом шуме, если за столько лет там ни разу ничего не прозвучало, отец лишь грустно пожимал плечами и уходил на охоту. Кухню согревала небольшая печурка, отапливаемая по-черному, поэтому в моменты приготовления еды в хижине было дымно и дышалось с трудом. Готовили в основном мясо, изредка уху из рыбы, выловленной в грязной речушке в нескольких километрах от хижины, в суровые зимние дни открывали консервы в жестяных банках, запас которых довольно быстро оскудел. Примерно два раза в год отец уходил к окраинам Большого Города на заработки. Там он проводил около месяца, иногда больше. Возвращался уставший, злой, с запасами одежды, батареек и консервов. Дин часто рвался в Город, но отец был непреклонен. До окраин Города идти было около пяти дней через болото и бурелом, и отец говорил, что Дин еще мал для таких походов, но в качестве утешения иногда приносил книжки с красивыми картинками и сладости. Их-то Дин любил больше всего! Какие-то три конфеты могли сделать его жизнь гораздо приятнее, он долго растягивал удовольствие, откусывая по маленькому кусочку, а потом в старой жестяной коробочке хранил фантики. Для Дина они были частью сокровищницы – в коробочке помимо фантиков лежали осколки цветных стеклышек, найденных на земляничной поляне, брелок в форме черепахи с оторванной лапой, раздобытый в одной из секретных вылазок в сторону Города, старая карта мира, сложенная во много раз, и маленький крестик с облупившейся позолотой. Этот крестик был самым дорогим сокровищем Дина, единственным, что осталось из прошлой жизни, о которой он не помнил. Носить его на шее Дин боялся после того, как потерял его в лесу и несколько дней не мог найти, лишь чудом увидел его под сосной и с тех пор спрятал в коробочку, изредка доставая и рассматривая, пытаясь разбудить в себе воспоминания о прошлом, но увы…
Дин лежал под большой раскидистой сосной в самодельном гамаке, сплетенном из обрывков старой заношенной и уже непригодной одежды. Он размышлял, что буквально через несколько недель ему исполнится шестнадцать лет, и каждый год в этот день 16 июня отец вручал ему символический, чаще нужный для жизни в лесу подарок. В прошлом году подарил складной нож с резной ручкой, пару лет назад книжку о диких животных с загадочным названием «Биология». Отец объяснил, что это наука о животном и растительном мире, что раньше люди изучали и записывали важные сведения о природе, сейчас возможно так тоже делают, он не знал, потому что сбежал из города за день до КАТАСТРОФЫ. Тогда многие пытались сбежать, но города окружили колючей проволокой под высоким напряжением и практически не оставили людям выбора. Конечно, власти говорили, что выбор есть, что все желающие могут избежать ОЧИСТКИ, но это были лишь слова, на деле ОЧИСТКЕ ПОДВЕРГЛИСЬ все, а всех сопротивляющихся отлавливали и насильно делали укол с очищающим вирусом.
– Дин! Ты набрал воды? – раздался зычный голос отца со стороны маленького огородика за хижиной.
– Уже бегу! – Дин привычным движением выскочил из гамака, подхватил поржавевшее ведро и помчался к источнику. От этого маленького бьющего родниковой водой ключика практически зависела их жизнь, в засушливые дни приходилось особенно тяжко, зато в сезон дождей воды скапливалось вдоволь. Дин быстро домчался до холма, за которым скрывался источник, достал из тайника маленький ковшик без ручки и принялся старательно зачерпывать воду, следя, чтобы трава и песок не попадали в ведро. На душе было легко и безмятежно, сквозь кроны пробивались теплые лучи, ледяная ключевая вода приятно остужала ладони, Дин зачерпнул последний ковш, вдоволь напился и отнес ведро в хижину. К вечеру отец заварит вкусный чай из трав, достанет засушенные ягоды, они посидят вдвоем с чашками дымящейся жидкости, обжигающей руки, поговорят о чем-то незначительном, или просто помолчат рядом, так и день пройдет.
Сквозь маленькое окошко хижины Дин посмотрел на отца. За те тринадцать лет, что они живут в лесу, тот почти не изменился, лишь узкие морщинки разрастались в уголках глаз и седела редкая щетина. Отцу было уже за сорок, но о своем дне рождения он никогда не упоминал, как и о тех, кто остался в Городе из его семьи, если вообще остался. Как-то Дин пытался спрашивать, но наткнулся на глухую стену тайны, которую ему