Самолет не успел набрать высоту, как снова вернулась боль. Боль резко ударила в бок, отчего он невольно согнулся. Николай достал таблетку из барсетки. Врач предупредил, что обезболивающее нельзя применять часто, лишь при крайней необходимости. Каждая таблетка укорачивала его жизнь, которой и так почти не осталось. Он нажал красную кнопку вызова бортпроводника. Высокая и красивая стюардесса в синем форменном костюме и белоснежной блузке с голубой косынкой подошла к его креслу.

      – Можно мне воды? – Попросил он.

      – Не положено. Мы взлетаем, подождите немного, – она взглянула на него пристально. – Вы плохо себя чувствуете? Может быть, вам срочно нужна медицинская помощь? Мы можем вернуться в аэропорт.

      – Нет, что вы! Просто голова что-то закружилась.

      Не хватало, чтобы его сняли с рейса. Он стиснул зубы и попытался улыбнуться стюардессе. Она внимательно посмотрела на него. Молча, отошла и вернулась через пять минут со стаканом воды.

      Он запил лекарство водой и закрыл глаза. Сейчас пройдет. Он выдержит утомительный и продолжительный полет, чего бы это ни стоило. Он должен, должен попасть в тот город, закончить дело всей жизни. Он родился и вырос атеистом, не верил ни в Бога, ни в черта, но двадцать лет назад душа его повернулась к неведомой милосердной силе. И сейчас он молился ей, чтобы последнюю просьбу исполнила: позволила дожить и успеть. А дальше он готов ответить за все свои грехи в полной мере. Он опустил спинку сидения и закрыл глаза.

      …Ему опять приснился 77-ой год. Они удрали в лес, чтобы поесть черники. Интернат стоял в сосновом бору. Сразу за забором начинался большой лог с черникой. Ягоды поспели, мальчишки вчера лазили, ели. Сказали, ягода спелая и вкусная.

      Им обоим было по 9 лет. Коля был старше Витька на 7 месяцев, поэтому считался лидером в их тандеме. По-разному начиналось детство мальчишек. Витю подбросили младенцем, никаких сведений о горе-мамаше найти не удалось. Коле повезло: он помнил мать. Хотя мать спилась и умерла, но у Коли осталась младшая сестра. За этот оставшийся «осколок» своей семьи мальчик любого бы порвал. Была великая цель: выучиться, забрать сестру и жить семьей. Коля обожал свою сестру. Сестра являлась светлым лучом надежды, веры и любви в его серой интернатской жизни.

      День выдался замечательным, заведующая куда-то укатила до вечера. Воспитатели особо не заморачивались присмотром за детьми, наслаждались нежданно выпавшим днем отдыха, отдыха от злого всевидящего ока заведующей, которую все без исключения за глаза величали «ведьмой». Ребята радостно побежали к забору. Целый день был полностью в их распоряжении. Прекрасный солнечный день!

      Мальчики пролезли через дырку в деревянном заборе и оказались в лесу. Черника в ближнем логу оказалась выбранная, и даже кусты местами вытоптаны. Они зашли в соседний лог, поднялись на пригорок. Им пришлось углубиться в лес, пока они нашли то, что искали: полянку спелых крупных ягод черники. Они до отвала наелись сизых ягод, затем прилегли на ветки упавшего дерева. Красота и тишина вокруг сморили их. Комары не докучали особо в то лето. Мальчишки натянули на головы капюшоны от ветровок и заснули на ветках.

      Проснулись они от шума дождя. Первые крупные капли громко били по листьям и траве. Ребята открыли глаза. Над ними качались, изгибаясь от ветра кроны сосен. Низкие черные тучи полностью наглухо затянули небо. Дети вскочили на ноги и побежали домой, в интернат. Но что это? Вместо знакомых мест, хоженых-перехоженных, они попали в какое-то болото: высокая осока, папоротник и кочки. Не было никакого болота рядом с интернатом! Они повернули в противоположную сторону. Мальчики шли, пробираясь через колючие кусты акации и шиповника, и понимали, они заблудились.

      Хиленькие тряпочные ветровки промокли. Хлюпала вода в ботинках. К тому же Коля стер ноги мокрыми носками в грубых тесных ботинках. Он понимал, что содрал кожу на пятках. Каждый шаг давался с трудом, но он изо всех сил старался не показать, как ему больно. Витя еле брел за ним, у него дрожали губы и слезы стояли в глазах.

      Коля с тоской смотрел на серое угрюмое небо.