Громовое колесо. Каленая стрела. Мария Борнякова
Читать онлайн книгу.
рем, лежит неприступный остров Буян. Правит там древний, могущественный род руянских князей, в незапамятные времена поклявшихся служить верховному богу Свентовиту и его детям, живущим от Ладоги до Уральских гор. Мощь Арконы, княжеского града, такова, что перед ней покорно склоняют головы все народы словенские, а враги день и ночь мечтают стереть город с лица земли. Аркона – неприступная белокаменная крепость, непробиваемая защита всех, кто просит о помощи. Сюда стекаются торговцы и воины со всех сторон света, в храм Свентовита просящие несут богатые дары, здесь может получить заступу любой несправедливо обиженный, каждый, кому требуется суд по суровым законам Арконы. Флот и войско руянов являются силой, которую до дрожи боятся и во Франкии, и в великом Царь-граде. Латиняне да цареградцы, хищные стервятники, меряют всех по себе. Будь у них подобная мощь, ни мгновенья они б не промедлили, прошли бы по словенским землям огнем и мечом. А Аркона молчит. Великий князь руянов, Финист Ясный Сокол, сдержан и не по годам дальновиден, взвешивает любое свое решение, бережет каждую жизнь, которую взялся хранить, но уж если приходит пора воевать, нет воина бесстрашнее и лепше него в ратном деле. Потому ненавидят латиняне да цареградцы Финиста, желают увидеть его мертвым али плененным навеки.
А вот фигушки им! Я любимого человека им в обиду не дам!
Я нервно надкусила морковку, захрустела в тишине. И мне дела нет до того, кем Финист стал. Я полюбила его простым дружинным, и вряд ли разлюблю, когда увижу великим князем на резном троне. Конечно, Финист позабыл и меня, и шесть долгих лет на службе у Рарога, но я-то ничего не забыла и сделаю все, чтобы вернуть ему память.
Я зло стукнула кулачком по борту княжеской лодьи. Не отдам Сокола Желанне, ни за что! В том, что произошло, я виновата ничуть не меньше купеческой дочки, но видят боги, я все исправлю. Сердцем клянусь, своей душой! Велес побери эту чернявую дуру! Я выхватила из корзинки еще одну морковку, в порыве отчаянья разломила ее пополам. Хрустнуло так, словно…
– Желанна привиделась, не иначе, – понимающе усмехнулись у меня за спиной, и Леший, дружинный знахарь, облокотился о борт рядом, поглядел на меня, весело прищурился, посоветовал по-доброму. – Как в Аркону прибудем, обожди хоть денек, сразу шейку-то ей не ломай. Не по-людски как-то будет. Тут и кроме тебя желающие найдутся.
Я открыла было рот ответить, но с другой стороны от меня неожиданно объявился Рарог.
– Почто вперед князя лезете? – тихо, но деловито поинтересовался он. – Кто Желанне первым шею свернет, жребий кидать станем, а иначе улизнет зараза чернявая, пока мы подле нее толкаться будем, решаючи.
И воины стали лениво смотреть в ночь. Я глянула на одного, на другого. Оба – сама невинность и расслабленность. Как два лесных кота – пушистых, грациозных и опасных до жути. И серьезны до самых подошв на крепких словенских сапогах. Но ведь не взаправду говорят, да и глаза у них больно насмешливо в темноте мерцают. Промолчу-ка я лучше. Я вздохнула и захрустела поломанной морковкой.
– Хм, и года не прошло, как сестрица молчанию выучилась, – негромко заметил Рарог. – Неужто поумнела так споро?
– Морковью подавиться боится, – в тон ему откликнулся Леший.
– Нет, ну это уже слишком! – возмутилась я, все же теряя терпение. – Вы надо мной теперь до Арконы прикалываться будете?!
Мне ответил согласный мужской смех. Я выдавила кислую улыбку в ответ. Правильно они надо мной потешаются. Пока ждали доброй погоды да собирали в лодьи товар, я извелась в нетерпении. Брат гнал меня с корабля, лишь бы не мешалась под ногами, Леший едва ли не за ухо возвращал меня в терем, чтоб не заболела перед дальней дорогой. Погода стояла сырая да студеная, а ко мне, прожившей в конце двадцатого века пятнадцать лет, простуда прилипала как репей – не оторвешь.
Пока корабли грузились, запирать меня в тереме князю приходилось раз так пятнадцать. Леший и Стоян, как две заботливые няньки, следили, чтобы я не сбежала обратно на пристань, и терпеливо выслушивали все, что у меня на сердце накипело. А я злилась, ох, как же я злилась! И в первую очередь на себя. Не попроси я у франкской принцессы те зелья, и не случилось бы ничего! Да и Желанна хороша, стерва общипанная! Однажды за трапезой я представила, что с ней сделаю, когда дотянусь. Рарог в этот момент с улыбкой протягивал мне краюху хлеба, увидел мое лицо да так при этом вздрогнул от моего свирепого вида, что зацепил рукой горшок с борщом. Обляпались все. С тех пор брат не давал мне проходу, при каждом удобном случае поминая, что мне-де зверские рожи почаще пробовать надо, в ратном деле оно нам ох как сгодится.
– Стояна на вас нет!
– Куда ему, – чуть скривился Леший. – Пускай в избе лежит, спину у очага греет. Чтоб вдругоряд поленья на морозе не колол. Чай не отрок.
Досада знахаря была мне понятна. Стояна он предупреждал, и не раз. Но тот не послушал, позабыв, что молодость уже помахала ему вслед на прощанье. И вот результат.
– А ты шла бы спать, сестрица. Назавтра к вечеру в Арконе будем, негоже тебе носом клевать, – Рарог зевнул, потянулся, разгоняя подступающую дремоту, и направился к правилу.
Я машинально откусила