Бунино солнце. Ольга Карпович
Читать онлайн книгу.
ить этот день, подчеркнуть, сделать так, чтобы я его запомнила.
Мне в ту пору было двадцать пять лет, я уже три года, как окончила факультет журналистики, работала на телеканале армейской тематики и в будущем видела себя лихим военным корреспондентом со специализацией по арабским странам. Журналистика, а конкретно военная журналистика, была мечтой моего детства. Черт знает, как эта идея забрезжила в моей девчоночьей голове, но в то время, как сверстницы мои грезили о театральных подмостках или сверкающих холлах огромных корпораций, я мечтала «с лейкой и с блокнотом» врываться в только что отвоеванные города, утирая со лба разводы пороха и машинного масла. И, едва окончив школу, решительно отправилась в путь к своей заветной фантазии. Пока что мне все же приходилось довольствоваться лишь недолгими командировками в военные части, и все же вскоре я ждала назначения в группу, отправляющуюся с журналистским заданием в охваченный конфликтом регион на ближнем востоке.
С моими планами, правда, не очень сочетался тот факт, что я в те дни состояла в браке с молодым театральным актером, юношей балованным и изнеженным, у которого, кажется, от одного упоминания названий Сирия, Ливия, Ирак начиналась мигрень. Гоша – так его звали, тогдашнего моего мужа – был красив, как античный бог, и по-настоящему талантлив, но при этом взбалмошен, капризен, расточителен и в быту совершенно невыносим. Я же тоже характер имела взрывной и нисколько не отличалась той пресловутой женской мудростью, которую старшее поколение считало необходимым качеством для счастливого брака. В общем, к моменту описываемых событий мы с Гошей существовали в одном доме скорее по инерции и старались лишний раз друг друга не задевать, как уставшие от склок коммунальные соседи. Однако же с его матерью – Тамарой Андреевной – которой и принадлежал тот подмосковный дом, где мы обретались с драгоценным супругом, отношения у меня сложились довольно теплые.
Тамара Андреевна, в отличие от трепетного сына, была женщиной жесткой, волевой и решительной. Что, в общем-то было неудивительно – ведь работала эта железная баба кинологом МВД. Мне за годы замужества доводилось видеть, как эта с виду не особенно внушительная, невысокая, но кряжистая тетка, в ватном камуфляжном костюме и тяжелых армейских ботинках, дрессирует здоровенных собак служебных пород. И надо сказать, зрелище выходило впечатляющее. Она обладала какой-то невероятной внутренней силой, волей, твердостью характера, заставляющих пасовать перед ней даже бывалых матерых псов.
Итак, в тот день мы с Тамарой Андреевной вдвоем отправились на Московский Птичий Рынок, располагавшийся в районе Выхино, за МКАДом. Свекрови нужна была какая-то особая подкормка для ее питомцев, я же увязалась за ней просто так, за компанию. День был выходной, вечером у Гошика намечалась премьера, а значит, останься я дома, мне пришлось бы часами сносить его капризы, приступы мандража, нервные заламывания рук и прочие актерские эскапады.
И вот мы с Тамарой Андреевной, загрузившись в ее подержанный, но добротный Джип Гранд Чероке, и рванули из Подмосковного поселка, где располагалась вотчина святого семейства, на Садовод, и через час уже толкались в кипевшей между рядов сутолоке, месили ботинками затоптанный снег, дышали на руки, чтобы согреться, и глазели по сторонам. Публика вокруг крутилась самая разношерстная. Были и бабки в тулупах, с укутанных рукавицами рук которых гроздьями свисали совсем мелкие котята. Свекровь шепнула мне на ухо, что такие нераскупленных зверьков потом выбрасывают и затаптывают валенками. Чинно стояли у сколоченных из дерева рядов продавцы щенков – непременно породистых, от чемпиона России. Мне сразу вспомнился старый анекдот про мужика, который тащит по Птичке за веревку медведя, а на вопрос, кому же он собирается продать зверя, отвечает: «Да я ищу ту сволочь, которая год назад мне его как хомячка загнала». Сама я на Садоводе была в первый раз и совершенно не знала, как тут все устроено. Однако слышать забавные истории о том, как тут любят облапошить доверчивого покупателя – особенно если тот, недотепа, притащился на рынок с ребенком, восторженно вожделеющим домашнего питомца – втюхать ему под видом породистого щенка или котенка не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку, мне доводилось. Но Тамару Андреевну многие здешние продавцы знали в лицо, а потому за руки нас никто не хватал, подозрительными отпрысками «чемпионов России» не заманивал, народ разве что уважительно здоровался с моей свекровью и расступался в стороны.
Тамара Андреевна, наконец, отыскала нужного ей продавца собачьего корма и вступила с ним в какой-то долгий мудреный диалог. Я же, скучая, глазела по сторонам и вдруг увидела неподалеку зрелище, которое сразу привлекло мое внимание.
На прилавке одного из рядов стояла большая клетка, в которой сидели шесть щенков немецкой овчарки. Совсем маленькие еще, пухлые, неповоротливые, коротколапые, черные с рыжими подпалинами. Глаза – как темные виноградины, еще только начинающие заостряться морды, огромные, как у летучих мышей, треугольные уши. Все они, щенята, походили на забавных плюшевых игрушек. Трое щенков пушистой кучкой лежали в углу клетки – должно быть, грелись, еще один терся у решетки, уныло поглядывая на улицу.