Профиль незнакомца. Аманда Кайл Уильямс
Читать онлайн книгу.
шка, бабушка и опекуны были убиты, а моими биологическими родителями были два наркомана и одна исполнительница экзотических танцев. Я их не помню. Вскоре после моего рождения они пустились в бега. Я в состоянии произнести лишь пару слов по-китайски, но моя приемная мать, Эмили Стрит, как никто другой из известных мне людей владеющая искусством намеков, научила меня изящному, пассивно-агрессивному языку женщин-южанок. Родители пытались обзавестись симпатичным белым мальчиком, но было в прошлом моего отца нечто такое, чем они всю мою жизнь наотрез отказывались делиться со мной, из-за чего они получили отказ. Мне потребовалось не слишком много времени, чтобы понять: южане – чрезвычайно скрытные люди.
Я еще в детстве полюбила Юг, всегда страстно любила его и люблю до сих пор. Вы учитесь прощать его за ограниченный ум и проблемы переходного возраста, потому что у него широкое сердце. Вы прощаете ему душное лето, потому что весна пышна и радует глаз россыпью пастельных тонов, потому что ноябрь изумляет пламенем пурпурной и золотой листвы, потому что зима коротка и милосердна, потому что кукурузный хлеб, сладкий чай и жареный цыпленок – такая же важная часть воскресенья, как нарядное платье для церкви, и потому что любой южанин, достойный своего имени, всегда говорит «пожалуйста» и «спасибо». Это легкий воздух и летние лозы, сосновые леса и мясистые домашние помидоры. Это возможность сорвать с персикового дерева плод и дать сладкому соку стекать по подбородку. Это скрытая, но глубокая симпатия к нашим соседям в Алабаме, которые вынуждены терпеть основную тяжесть шуток про Баббу [1]. Юг проникает к вам в кровь, обоняние и через кожу пробирает до самых костей. Я в меньшей степени часть Юга, нежели он – часть меня.
Это романтическое понятие, подкрепленное географией. Но мы все здесь слегка мечтательны. Мы – Ретт Батлер, Скарлетт О’Хара и Роза Паркс в одном лице.
У моего афроамериканского брата Джимми – родители усыновили его через два года после моего появления в их семье – был совершенно другой опыт. Не будучи белыми, мы оба не раз становились жертвами невежества и стереотипов, но даже это, похоже, сработало в мою пользу и против Джимми. Люди часто удивлялись тому, что я говорю по-английски, а мой южный акцент их просто очаровывал. Они также считали, что мое азиатское происхождение ставит меня на уровень выше среднего. От меня ждали успехов и поощряли в стремлении к ним. Но те же самые люди ночью перешли бы на другую сторону улицы, лишь бы не делить тротуар с моим братом, полагая, что, будучи черным мужчиной, он крайне опасен. Джимми перенял у нашей матери прибрежный каролинский акцент, типичный для белых южан в белом районе, еще в то время, когда разнообразие не было поводом для гордости. В результате он не вписывался ни в одно сообщество – и, учась в старших классах, подал заявления в несколько университетов Западного побережья и тщательно спланировал свой побег. Джимми мастер по части планов. Он осторожен во всем. У него идеальная кредитная история, его никогда не увольняли с работы, он не имел проблем с наркотической зависимостью и ни разу, перебрав спиртного, не летел по Пятой авеню в Нью-Йорке, высунув голову из люка в крыше лимузина и крича «Эй, вы все», как это делала я. Джимми – хорошо воспитанный ребенок. Сейчас он живет в Сиэтле, и даже обещание маминого пирога-коблера с начинкой из ежевики не способно заманить его домой в Джорджию.
Как я оказалась здесь этой ночью, крадучись вдоль старого каркасного крыльца и сжимая обеими руками свой 10-миллиметровый «Глок», это совершенно другая история, – но да, я прижималась телом к дому, и к моей спине, обтянутой черной футболкой, прилипала облупившаяся краска. Когда-то меня звали специальным агентом Стрит. Звучит красиво, правда? Я была превосходно подготовлена для такого рода работы, провела массу времени в полевых условиях и в конце концов получила направление в Национальный центр анализа насильственных преступлений (НЦАНП) в Куантико в качестве аналитика по уголовным расследованиям, специалиста-профайлера. Через несколько лет ФБР отобрало у меня пропуск и пистолет и вручило мне уведомление о разводе. «У вас есть мозги и талант, доктор Стрит. Но вам не хватает сосредоточенности».
Помню, в тот момент я еще подумала, что единственное, чего мне действительно не хватало, так это стакана хорошего виски, что, разумеется, и было частью проблемы.
В тот день меня сопроводили в гараж ФБР, где под углом к линии между двумя парковочными местами стоял мой старый кабриолет «Импала» 1969 года выпуска, белый на белом, и длиной около полумили. Выпереть одного специального агента – вернуть два парковочных места. Шикарная сделка.
И вот, четыре года спустя, я прошла под занавешенным передним окном дома и беззвучно поздравила себя с этим достижением. Скрипнуло гнилое крыльцо. По оконным стеклам плясали отблески экрана включенного телевизора; звук был приглушен настолько, что я едва могла его разобрать. Подождала, застыв и прислушиваясь к любому движению внутри, затем вытянула шею и попыталась заглянуть за занавески. И увидела очертания человека. Оп-па! Да еще какие!
Подобные задания – та еще работенка. Поручители не сидят на месте. Нужно рискнуть и войти при первой же возможности. Времени на изучение места, привычек, посетителей – нет. Я была здесь одна,
«Старина Бабба» – олицетворение невежества и косности белого населения в маленьких городах или сельской местности южных штатов США.