Пути-дороги гастрольные. Любовь Фёдоровна Ларкина
Читать онлайн книгу.
ушала и слушала, влюбляясь и наполняясь нежностью слёзной. На душе становилось тепло, проникал в самое сердце голос, как будто мама мне пела…
Пожалуй, напишу этой женщине с чудным именем – Любовь! Расспрошу, чем живёт, как там ей в Ашхабаде?
«Не было у меня розовой колыбельки, престижной школы, Гарвардского университета, МГУ! Не было «Чистых прудов», Эрмитажа, Лувра! Не было «Ясной Поляны», Болдино! Не было кандидатских и академических званий! И многого, многого другого!.. А был стог прошлогодней соломы, землянка в балке, детский дом, злобная училка, выжившая меня из школы только потому, что я могла решать задачки в уме, а записать мне их не на чем было, ШРМ и однокомнатная квартира в гадюшнике.
Но итогом моей непутёвой жизни стали около трёх тысяч стихотворений и поэм да неудачная фантастика, десятки рассказов, несколько сказок. И были бы они более совершенными, если бы моя жизнь сложилась иначе… Но что есть, то есть! Что было, то было – не изменишь, а будущее ещё впереди! Поживём – увидим! Как Бог положит на душу – Ему решать, что делать со мной и моей значимостью.
Мне ещё повезло, что я не попала в гитлеровский концлагерь, как сотни тысяч детей, замученных за колючей проволокой. Я была довольно смуглым ребёнком и с волнистыми волосами, и меня часто допрашивал патруль: не еврейка ли я? Я называлась цыганкой и меня, как ни странно, отпускали. Потом меня стали стричь под нулёвку. И я сама, уже понимая угрозу моей жизни, старалась не попадаться на глаза фрицев.
Была у меня первая подруженька Таня Бурякова. Отступая, немцы, угоняли население в Германию. Её семья не успела спрятаться. Больше мы их не видели… Я благодарна Господу, что он уберёг меня и от политической зависимости, и от каких либо СОЮЗОВ, в которых тоже человек был порабощён и зависим от взглядов и прихотей руководящих чинов.
Я – вольный ваятель и художник по жизни! Кроме поры моего младенчества, которое выпало на страшные военные дни нашей истории. Когда я поняла, что до меня никому нет дела, я ушла в себя и жила своей удивительной жизнью мечты, песни и поэзии. Были в моей жизни и смех, и слёзы, утраты и приобретения. Известно, что каждому дано по его силам!
Я не уверена, что, имея книгу собственных стихов на мировом уровне, я имела бы столько читателей, сколько имею их сейчас в Интернете, благодаря твоей, Людочка, подсказке. Спасибочки тебе, Людмилочка! Дай Бог тебе здоровья, счастья и успехов в твоих делах!»
Да… Судьба… Катком по жизни прошлась, а человек светел и такую радость отдаёт людям, не озлобился, не ушёл в себя, болеет душой за свою Родину:
На Руси
Не всегда было: ах!
Иногда было: ох!
И слеза на глазах,
И отчаянья вздох.
Гой, еси – на Руси,
Так, чтоб враг твой оглох!
Чтоб хватило бы сил,
Чтобы БОГ нам помог!
Ангел мой, будь со мной!
На дорогах земных
И в безумия зной,
И в отчаянья миг!
03/05 – 2000 г.
Разговор неспешно продолжался, насколько это было возможным с медленным интернетом у Любви в Ашхабаде, с большими перерывами, естественно: «Были в Детском доме, да как же так получилось?»
«Людочка, тогда попасть в Детский дом было несложно: разруха, голод. У мамы была очень сложная и несладкая жизнь… А кормить-то нечем… Вот так я оказалась в Детском доме. Подобрала меня милиция на базаре, где я побиралась…
Родилась 22 мая 1936 года в городе Балта, Тираспольской области Молдавии.
Отец – Федор Алексеевич Ларкин – родом с города Брянска, рабочий, сварщик. Мать –Ирина Тихоновна – по девичеству Иванова, родом из села Красный Яр Кировоградской области Украины.
Отец ушёл на финскую войну, а потом был направлен в Ленинградское военное училище, откуда ушёл младшим сержантом на фронт. Пропал без вести на Западном фронте в 1943 году.
Всё, что я видела, ощущала и слышала в те годы, оставило в моей памяти незабываемый след. Поэтому я к ним без конца возвращаюсь в своих стихах. Но не только память тому причина, а еще и 40-летняя работа рабочим корреспондентом, когда я встречалась с героями войны и простыми её тружениками. Их рассказы дополнялись моими переживаниями и моею живою памятью.
Поступила в музыкальное училище в двадцать шесть лет, а окончила его уже в тридцать один год, когда мой старший сын перешёл в шестой класс, а младший – в пятый. Так мы все учились: и мама, и дети.
Первые мои поэтические строчки, написанные ещё в Детском доме, были дополнением к песне: «Ой, при лужке, при луне…»:
«А на утро всё село,
Всё село узнало,
Что казачка казака
Крепко обнимала».
Когда спустя десятилетия я услышала эту песню в автобусе с моими словами, я просто расплакалась. Ехали на картошку. Пылища просёлочной дороги, лица все укутанные, и слёз моих никто не заметил. А что