Дневник о неважном. Семейное дело Жеки Суворова. Лада Кутузова
Читать онлайн книгу.
ернул от школы к трамвайной линии. Теперь он бежал изо всех сил и махал руками в надежде, что водитель заметит его и подождет. Но увидели Дана ребята, стоявшие неподалеку, – ждали автобус. Они тоже бросились к трамваю с гиканьем и свистом, но тот укатил. Черт! Дан едва не застонал. Придется торчать тут полчаса – нужный номер ходит редко.
Дан подошел к остановке. Вблизи он узнал ребят – они из его класса. Высокий и тощий, весь словно из острых углов, – Сергей по прозвищу Кар. Рядом – Понч. Его зовут, кажется, Денисом. Дан учился в этой школе всего неделю, поэтому путался в одноклассниках. А чуть поодаль – Ксана. Дан зацепился взглядом за нее. Да, на Ксану все обращали внимание: не девушка, а статуэтка какой-нибудь древней китайской династии – чуть раскосые глаза, полные губы, длинные черные волосы… А сама миниатюрная. Какой именно эпохи статуэтка, Дан затруднялся ответить, да это и неважно.
– Это твой, что ли, был? – Кар мотнул головой в сторону удалявшегося трамвая.
– Ага.
Эх, как же не повезло! На улице не май месяц, погода серая, противная, снег до сих пор грязными клочьями лежит на земле.
– Слушай, а ты где живешь? – спросил Понч.
Дан назвал адрес.
– Давай с нами, – предложил одноклассник. – Прокатишься три остановки, а там пересядешь – до твоего дома несколько маршрутов идет.
Подошел автобус. Ребята уселись на задних сиденьях. Ксана пробралась к окну, коленкой задев Дана.
– Эй, не кадри его, – притворно возмутился Понч. – Разве не я герой твоего романа?
Ксана усмехнулась:
– Ты слишком хорош для меня.
Понч осмотрел себя и согласился:
– Не спорю.
Все рассмеялись. Понч от скромности не страдал. Чуть выше среднего роста, полный, рыжий – подходящий набор, чтобы стать объектом насмешек. Но Понч относился к себе с юмором, поэтому его не цепляли.
– Слушай, – решил уточнить у Сергея Дан, – а почему у тебя прозвище Кар, а не Серый? Это же не от фамилии?
Кар потянулся и ответил:
– Ну на что я больше всего похож?
Дан окинул одноклассника взглядом:
– На шест?
– Э-э-э, – растерялся тот, – ну как бы да, но другое.
Понч в это время сделал рукой вращательное движение, а потом энергично задвигал челюстями.
– Спагетти? – догадался Дан. – То есть макаронина!
– Ну да. – Кар усмехнулся. – Только пока произнесешь, язык отсохнет, поэтому сократили.
Дан перевел взгляд на Понча:
– А ты, значит, от пончика?
Денис важно кивнул и добавил томным голосом:
– Я такой вкусный, меня все хотят, просто отбоя нет от желающих попробовать. – Закатил глаза и погладил себя по необъятному животу.
Все прыснули.
– А это Зюма. – Понч ткнул пальцем в Ксану. – Потому что маленькая и сморщенная, как изюм.
Ксана погрозила ему кулаком.
– Но она выросла, – ввернул Кар, – и просит называть ее по имени. Только на правах старого братства мы с Пончем ее просьбы игнорируем.
Ксана влепила ему подзатыльник, но по ее виду не было похоже, что она рассердилась. Видимо, в этой компании подначки были приняты.
Впервые с начала учебы в новой школе Дан почувствовал, как его отпускает. Сперва он в любой момент ждал подвоха или проверки на вшивость. Кто их знает? Может, тут принято устраивать своеобразные голодные игры в отдельно взятом классе? И они только и ждут повода, чтобы устроить Дану горячий прием. Но встретили его нормально: особо не лезли, но здоровались. И дали понять, что готовы принять в свои ряды. Только… Только Дану самому не хотелось. Смысл? Чуть больше года учиться осталось. Как-нибудь перебьется один, тем более у него и так друзья есть, из старой школы. А эта лишь временное прибежище, потому и не хочется ни с кем сходиться.
Автобус подъехал к остановке, и Понч ткнул в следующий за ними транспорт:
– Не хлопай ушами, как раз твой.
Дан выскочил из последней двери и пересел. Через десять минут он был в своем районе, недалеко от дома. Дан быстрым шагом шел по дворам. Серые девятиэтажки старой постройки, огромные тополя между ними, игровые площадки, где нет никого, – все серое из-за зимы. Даже небо, как серая кастрюля без дна, давит тяжестью. Не осень – унылая пора, а весна. А так хочется солнца, лазури, тепла, желтенькой мать-и-мачехи, а приходится кутаться в куртку и натягивать поглубже шапку.
Скучная пятиэтажка была зажата между двух новых высоток, и казалось, что те посматривают свысока на бедную родственницу. Серый кирпич, серые от грязи окна – этот цвет преследовал Дана. Он нажал на кнопки домофона и поднялся по узкой лестнице на третий этаж. Вот и нужная дверь, обитая коричневым дерматином. Дан открыл сначала верхний замок, затем нижний. Мама почему-то запирала дверь на оба, хотя воровать у них, на взгляд Дана, было нечего: тут все осталось еще от прабабушки, даже допотопный телевизор – с