– Беда, батюшка Грибук! Горе великое на нас навалилось. Как ушел ты давеча из дому, да стала я у тебя прибирать, обед готовить, откуда ни возьмись, явилось чудище невиданное, залезло в хатку твою, заперлось и давай бушевать. Едва я живая от него выскочила…

      – Да кто же это такой, Сизая Шкурка? – спрашивает дед Грибук.

      – Не ведаю, батюшка. А должно – великой силы чудовище!.. И пришло оно из людского жилья, с села соседнего… Кричит, бунтует, всему лесу грозит. «Я, – кричит, – на то и послан, чтобы всех вас к рукам прибрать, в бараний рог согнуть!..» Не бывало, батюшка, у нас богатыря такого. Пойди, сам погляди. Так бунтует, что вся хатка дрожит, ходуном ходит!..

      Пошел дед Грибук к хатке и слышит точно: и визг, и крик в хатке. А в окошечке зеленые огни светятся. И вся хатка, как живая, дрожит, на курьих лапках качается…

      Не сробел дед Грибук-Деревянный-Нос, подошел к хатке:

      – Эй, – кричит, – кто ты таков?.. Выходи, хозяин пришел.

      Загремело в хатке, загрохало, зашипело, завыло:

      Испугался дед Грибук, а мышка, как осиновый лист, трясется.

      – Слышал, дедушка?.. – спрашивает.

      – Точно, – говорит дедка, видно, и впрямь сильный богатырь… Надо пойти, зайца позвать, хвастался он, что ничего не боится. Может выгонит!..

      Прибежал заинька-хвостомвиляинька, забарабанил лапками в дверь хатки.

      – Выходи, – визжит, – такой-сякой, я заяц косой, спуску не дам!..

      Загремело в хатке, загрохало, застонало, заохало, завыло, заныло:

      Отскочил заяц от избушки, почесал за ухом и говорит:

      – Больно силен враг-то, дедка Грибук-Деревянный-Нос. Ты бы лису кликнул!..

      Пришла лиса, стук-бряк в окно.

      – Эй, – кричит, – богатырь неведомый! Будет тебе буянить, выходи добром, потолкуем ладком.

      Отвечает богатырь из хатки:

      – Ишь ты, – говорит лиса, – какой прожорливый.

      А сама думает: «С сильным лучше добром да миром, уж пригодится!..»

      Побежала домой, принесла курочку, кинула через трубу и кричит:

      – Прими курочку. Это тебе лиса принесла в знак; ты это попомни.

      А чудище из хатки ей в ответ:

      – Мало, мало, мало!..

      – Ну, – говорит лиса дедке Грибуку, – великий богатырь у тебя в лесу засел. Лучше ты его не трогай, смирись. А то он всем горя наделает.

      – Вот, – говорит заяц, – и я то же говорю!..

      – И я, – пищит мышь-стряпушка. Заплакал дед Грибук-Деревянный-Нос.

      – Может, – говорит, – волк поможет?..

      – Что ж, попробовать можно!..

      Кликнули волка серого, медведя косолапого. Стали они чудище пытать, из хатки выгонять. Загремело в хатке, загрохало, застонало, заохало, завыло, заныло:

      – Ишь ты, прожорливый какой, – говорит медведь, – что ж, Левон Иваныч, принеси ему ягненка, а я барана достану. Видно, с богатырем лучше миром да ладком, а то он весь лес сведет!..

      Жутко стало в лесу. Места никто себе не находит. Дед Грибук-Деревянный-Нос неведомо куда ушел, заяц ночи не спит, своего хвоста пугается; лиса в нору забилась, волк по опушке бродит, в чащу заглянуть боится; медведь еле бродит да на всех шикает:

      – Тише, вы! Ишь, гомонят… Разве можно богатыря тревожить?

      И с утра у всех только и заботы, как бы пугало лесное успокоить: кто что может, всё к хатке несет. Кто яичко, кто птичку, кто барашка…

      А пугало не показывается, только издали грозит. И утром, и вечером в избушке кутерьма стоит, так что вся избушка дрожит. И охает, и грохает, стучит, бренчит, а в окошке зеленые огоньки светятся.

      Вот лежали как-то