Откуда он взялся в её жизни? Как вихрь ворвался через тонкую щелочку незапертой двери её сердца, наполнил его до краев, без предупреждения, подминая волю. Он только запрыгнул в закрывающиеся двери вагона метро, чуть не сбив Анну с ног, вонзился взглядом в её огромные голубые глаза, а она уже была готова на всё…

      Юргис… Такой красивый, умный, взрослый. Анне было девятнадцать лет, когда она вышла замуж. Не зная его прошлого и характера, как в омут с головой Анюта бросилась в оглушительное чувство, подарив мужчине свою невинность. Она планировала съездить в Москву на три дня, чтобы навестить сестру мамы, свою родную тетю Аню, в честь которой ее назвали, а приехала домой, в Красноярск, уже не одна.

      Юргис был старше Анны на двенадцать лет. Он сдерживал эмоции и терпеливо сносил признания Анны, её девичий задор. Мама Анны сказала ‒ угрюмый. Юргис не был страстным и многословным, но Анюта всё равно улавливала его чувства к ней, нескончаемую заботу.

      А потом было признание: есть дочь Марина трёх лет. Как? Где мать? Почему она отказалась от ребёнка? Юргис ничего не объяснял и не рассказывал, но в один из своих приездов к Анне привёз девочку с собой.

      Пухленькая, темноволосая, кареглазая, полная копия Юргиса, малышка смущенно стояла в дверях, прячась за папу. В смешных поношенных сандалиях, с криво заплетенной косичкой, она выглядела трогательно. Анна обняла её и больше никогда в своей жизни не выпускала из объятий. Разве большее счастье есть? Ей теперь было всё равно: где мать, кто она ‒ Анну поглотили любовь к девочке, забота и ответственность за нее.

      Родители Ани уговаривали её подумать, испытать чувства, узнать Юргиса получше, только все их доводы были бесполезны. Анна вышла замуж, переходя на второй курс.

      Юргис переехал жить в Красноярск. Литовец, проживающий в курортной Паланге, без уговоров согласился променять её на Сибирь. Анна удивилась решению, которое он объяснил желанием дать молодой жене закончить учебу. Анюта перевелась на заочное и подрабатывала репетиторством, пополняя семейный бюджет. А с Мариночкой помогала им мама Ани.

      Анна души не чаяла в девочке. Та долго не называла её мамой, а только по имени. Живя в браке уже почти полгода, Аня пыталась выяснить у нее, где мама и как её зовут, но тщетно.

      Юргис ругал её за попытки выяснить правду, пресекая все расспросы на корню.

      ‒ Я просил тебя не поднимать эту тему, Нюта! Тем более, не впутывай ребёнка! ‒ он повысил голос на Анну.

      ‒ Мы живём вместе. Почему ты допускаешь тайны между нами? ‒ Анна хотела прикрыть дверь, чтобы Мариночка не слышала.

      ‒ Папа, не кричи на маму! ‒ малышка робко вошла в гостиную, ошарашив Аню.

      ‒ Мариночка, доченька, я ‒ твоя мама! ‒ Анна прижимала её к мокрому от слез лицу. С этого момента расспросы закончились. Она удочерила Марину, предъявив в опеке отказ от родительских прав настоящей матери: тот был подписан Виталиной Рауде собственноручно.

      Последующие попытки узнать что-нибудь об этой женщине не увенчались успехом. Та была словно призрак: её имя и фамилия не значились ни в каких списках, в соцсетях и прочих поисковых ресурсах.

      Анна воспитывала Марину как родную дочь, заботилась о ней. Молоденькая сама, она играла с ней, водила в детский сад и на танцы, отмахиваясь от вопросов окружающих. Темноволосая, с крупными чертами лица, девочка внешне не была похожа на голубоглазую блондинку Анну. Анюту не заботило мнение окружающих, сплетни, нападки на её родителей любопытных людей, соседей: она радовалась семейному счастью.

      Подошла к концу учёба на факультете иностранных языков. Анна окончила институт с отличием. Её, старосту курса,