Один долго не решался прийти сюда – да и не мог.

      Нужно было собрать все.

      Отдать свой глаз йотуну Мимиру и обрести Силу Ока – именно оно позволило увидеть Тропу, ведущую к Перекрестку.

      Овладеть сердцем турса Хунгнира – вот оно бьется сейчас в его груди, ждет, когда Гунгнир, копье двергов, войдет в его центр и запустит процесс преобразования.

      Испить мед Одрейр из крови карлика Квасира и любви великанши Гуннлёд. О, Гуннлёд… Крылья цапли, что скользнули по сердцу – и оно так и застыло, не смея забыть ее…

      Узнать девять песен сына Бельторна, йотуна – что помогут ему пробыть девять ночей и дней на копье…

      И получить от двергов само копье – Гунгнир, что соединяет волю и цель.

      И все это было, по сути, не его.

      Взятое им – но бывшее ранее не им.

      Теперь настала пора овладеть Рунами – и собой.

      Изначальной Силой, что пробудилась, когда они пришли, ведомые Лодуром, на Идавель-поле.

      Когда построили Чертоги.

      Когда начал свершаться Миф.

      Он почти забыл себя прежнего. Он знал себя живущего. Но жаждал обрести себя Истинного.

      Настоящего.

      Изначального в себе – даже если для этого придется измениться полностью…

      Исчезнуть тому, кто был до Ясеня.

      Он был готов отдать себя себе же.

      Принести в жертву – и дать возродиться Истинному в Себе.

      Изначальному.

      Один прислонился спиной к стволу.

      Сила Ясеня мгновенно пронзила тело.

      Приняла.

      Слилась.

      И больше не отпустила.

      Сердце Хрунгнира раскрылось, и руки сами вонзили Гунгнир в его сердцевину. Пронзая тело, спинной мозг, вонзаясь в тело Ясеня.

      Ясень вскрикнул всеми ветвями и корнями – и содрогнулись Миры. Ибо вновь пришел Он, вновь принес себя в жертву – тому себе, который ждал уж многие тысячелетия.

      Тело пронзили тысячи и тысячи игл. Стрел. Копий. Ветвей и корней.

      Тело перестало существовать – его границы мгновенно исчезли и сознание размылось, растворилось во множестве сущностей всех Миров.

      Пора настала – принять в себя наследие Изначальных.

      Стать Древним. Теперь уж навсегда и полностью стать богом…

      В самую сердцевину сознания того, кого он считал собой, вонзилась – навстречу Гунгниру, сживаясь с ним, прорастая сквозь и внутрь его – ветвь Ясеня. И раскрылась новой кроной.

      Изначальные корни, что растут из самой Гинунгагап, зашевелились, и по ним в Одина начала входить Темная мощь: тысячи змей во главе с Нидхеггом. Заполнили собой сознание. Захватили мозг. Память. Знание. Нашептали тысячи темных мыслей. Раскрыли тысячу черных глаз. Проросли сотнями ядовитых клыков….

      И вдруг по позвоночнику, по самой его оси – пронзила молния сияющей тьмы – Йормунганд, ворвался на поле Идавель.

      Растерзал змей, ранил и низвергнул Нидхегга.

      Распахнул светящие Тьмой крылья. И тут же свыше упал Орел – и сцепился с Йормунгандом, переплелся крыльями Света, ударил звонким клювом – но это была не битва, а слияние…

      А в древко Гунгнира, что проросло уже новой порослью Ясеня, ударила молния – Копье Силы, пронзило сознание Одина, взъярило тело Ясеня.

      И пришли Руны.

      Создавая новое тело. Новое сознание. Новый Мир. Новый Миф.

      СОЗДАВАЯ ОДИНА. ПРИШЕДШЕГО ВНОВЬ и СНОВА – И КАК ВСЕГДА: НАВЕКИ.

      Тысячи граней Истины раскрылись пред ним. Разные, но единые. Кто бы ни смотрел снаружи – видел лишь одну грань и думал, что так оно и было. Один же сейчас смотрел изнутри. И видел все.

      И знал: все грани – Настоящие.

      Каждый увидит свою грань – и она будет по-своему