Элизиум. Рассвет. Дмитрий Потехин
Читать онлайн книгу.
скармливал за закрытыми дверями.
– Да капитан-то че, капитан ничего мужик. А помпа… помпа – это… тот еще… – услышал как-то Евгений разговор двух матросов.
Мало кто из них позволял себе подобные откровения. Было очевидно, что в иной обстановке матрос бы очень многое добавил в адрес этого расчленителя человеческих душ.
Скоро Евгению-таки довелось его послушать. В камбузе, объединявшем здесь и кухню, и столовую, и культурный уголок, был установлен радиоприемник, который ничего не ловил. В качестве замены, отдельным, умевшим сносно читать матросам, полагалось зачитывать на политсобраниях статьи из газет месячной давности. После каждого такого доклада помполит Могила ленивым тоном давал некоторые разъяснения и выводил резюме.
Кое-что зачитывал он и сам. Тон его при этом был настолько бесстрастный и мученически-заунывный, что Евгений (на четвертый день его также стали посвящать в святая святых) сперва принимал это за нескрываемое презрение Могилы к себе и к своей работе. Лишь потом ему стало ясно: Могила презирал, но не себя, а публику. Которая, по его мнению, просто не стоила его ораторских талантов.
Оживал он лишь при чтении зарубежных новостей, щедро рассыпаясь в едких комментариях и насмешках. Премьер-министра Британии он называл Макдональдишкой и лакеем денежных мешков, призывал не доверять его «двуличной» дипломатии. Германии пророчил скорый распад, если та не поднимет знамя коммунизма. Особенно доставалось в его тирадах Польше:
– Вот такая, понимаете, вша завелась на теле Европы! И знает же, паскуда, что скоро ее пришлепнут, вот и бесится со страху! Границы 1772 года ей, вишь ли! Надо было нам в двадцатом Варшаву брать! О-ох, надо было!
«Отчего же не взяли-то?» – мысленно ехидствовал Евгений.
– Загнанный в исторически неизбежный тупик, капиталистический мир видит последнее средство спасти себя от кризисов и неотвратимой и окончательной гибели в новом перераспределении рынков сбыта и источников сырья, в превращении СССР, с его громадными природными богатствами в свою колонию! – грохотал Могила, потрясая кулаком и шелестя газетой. – Иных путей, кроме новой войны, капиталисты всех мастей не видят! Иначе разрешить свою судьбу они не могут!
Евгений видел, как от этих речей загораются блеклые глаза моряков, как машинально сжимаются их кулаки.
Он видел врага. И этот враг стоял прямо перед ними. Враг, с которым Евгений ничего не смог бы сделать, даже если б имел в кармане револьвер.
«Стадо!» – с болью размышлял он. – «Несчастное, злое, глупое русское стадо… Сколько еще жизнь должна бить по вашим дубовым головам, чтобы в них пришли самые простые истины!»
Никто из этих людей не помнил четырнадцатый год, когда огромная страна, с шутками и прибаутками пошла брать Берлин, а всего через три года, продав и предав все и вся, разнесла из пушек Москву.
Евгений совершенно точно знал, что в следующий раз все будет еще хуже. Гораздо хуже.