Восьмая горизонталь. Николай Леонов

Читать онлайн книгу.

Восьмая горизонталь - Николай Леонов


Скачать книгу
ы», повертел ее в руках, тяжело вздохнул и вернул сигареты на место.

      Как ни хотелось Таганцеву закурить, но самодисциплина важнее. Сегодня он уже выкурил три сигареты, суточная норма, назначенная самому себе, – пять штук, а до сна еще далеко. Уже лет пять он не мог заснуть раньше двух, а то и трех часов ночи. Это возрастное, ничего не поделаешь!

      Пусть врачи вовсе запретили ему курить, но у него и своя голова на плечах имеется. Мало ли что в январе ему исполнилось восемьдесят шесть! Он еще крепок и на вопросы о здоровье и самочувствии может ехидно отвечать: «Не дождетесь!»

      К собственной старости можно относиться по-разному. В том числе и как к привилегии, которая дается, увы, далеко не каждому.

      Нет, все же шевельнулась при мысли о возрасте в душе Трофима Ивановича Таганцева легкая такая заноза. Он раздраженно засопел, поднялся со скамейки, неспешно зашагал по аллее Ботанического сада.

      Внешность у Трофима Ивановича была запоминающаяся. Высокий, под два метра, и тощий, но худоба его не выглядела болезненной. Притом Таганцев совсем не сутулился, его отличала прямо-таки кавалергардская осанка, точно оглоблю проглотил. Он был лыс, лишь над ушами виднелись кустики седых волос. Под косматыми, как у мопса, бровями прятались маленькие водянистые глазки блекло-голубого цвета. Губы тонкие, плотно сжатые, подбородок резко выдается вперед.

      Чем-то напоминал он портреты суровых испанских кондотьеров времен поздней Реконкисты.

      Походка у Таганцева была… характерная. Строевая. Каждый шаг он будто бы вколачивал в землю. Он едва заметно прихрамывал на левую ногу: сказывались последствия старого ранения. В правой руке Таганцев сжимал набалдашник длинной и тяжелой трости красного дерева, но практически не опирался на нее при ходьбе.

      Просто Таганцеву нравилась эта красивая вещь, с которой у него к тому же были связаны воспоминания о днях войны и победы. Трость была трофеем, когда-то она принадлежала одному из врагов. Фигурный набалдашник трости – голова оскалившейся рыси – был выполнен из серебра.

      Тонкая работа: даже кисточки на ушах лесной кошки видны. Серебро старое, потемневшее от времени. А сколько человеческой кровушки серебряная рысь перевидала! Реки… Да и перепробовала, кстати, немало: вон, как язычок высунула… Сразу видно – замечательный мастер отлил серебряную рысь.

      Одет Трофим Иванович был в темный костюм классического покроя и светло-серую рубашку, галстук подобран в тон и завязан строгим «виндзорским» узлом, отлично начищенные полуботинки сверкали.

      Таганцев любил прохаживаться здесь, в Ботаническом саду Российской академии наук, особенно вечерами, когда народу на аллейках становилось совсем немного. Погода сегодня благоприятствовала прогулке: вся первая декада мая выдалась в столице довольно прохладной, но не пасмурной.

      Вечерняя заря над Москвой рассыпалась брызгами ало-янтарного цвета и понемногу угасала. На восточной стороне горизонта загорались первые робкие звезды.

      «Сколько помню, всегда на День Победы в Москве отличная погода, – думал Трофим Иванович, медленно шагая мимо темно-зеленой стены канадских елей. – Да… Завтра в шестьдесят первый раз буду отмечать великий праздник. Сколько же нас осталось, бойцов «Свитезя»? Хорошо, если человек пять… Считая меня. А ведь как помнится все, словно вчера было…»

      Мысленно Таганцев вернулся туда, в Польшу сорок пятого года. Обычно Трофим Иванович не слишком любил вспоминать гданьские леса, но этим вечером, накануне Дня Победы, он, к своему удивлению, понял, что вспоминает о тех временах без привычной душевной боли, чуть ли не как о «золотых денечках»! Тогда, в мае сорок пятого, пережитое не казалось ему развлекательной прогулкой, но вот сегодня, издалека, оно приобрело даже некий блеск…

      Все правильно… У памяти есть интересное свойство: мы лучше помним хорошее, чем плохое, и это прекрасно, иначе жизнь стала бы невыносимо тяжела.

      Пройдясь по аллейке, Таганцев повернул назад, к своей излюбленной лавочке, стоящей рядом с небольшим павильоном шахматного клуба. Клуб этот был неформальным, нигде не зарегистрированным, но шахматисты в ботсаду собирались весьма – по любительским меркам – сильные. Такие, как Трофим Иванович Таганцев. Ну, может, чуток послабее. Все же Таганцев по праву считался одним из лучших непрофессиональных шахматистов Москвы. Да-да, и возраст не помеха!

      Сам Трофим Иванович пребывал в твердом убеждении: если у человека хорошие мозги, то они такими и останутся, проживи он хоть полтораста лет. А все разговоры про старческий маразм и возрастное слабоумие – глупые сказки. Страшилки для слабых духом трусов и неврастеников.

      Мысли Таганцева приняли новый оборот. Он вспоминал последнюю партию, сыгранную позавчера с Сергеем Гараниным. Здесь, в ботсаду.

      Недурственная получилась партия. Такую не стыдно записать в свой актив.

      Таганцев играл черными свою излюбленную французскую защиту. Подорвав центр Гаранина кинжальным выпадом f7 – f6, он создал опасную инициативу на ферзевом фланге. Противник контратаковал на королевском фланге, серьезно, остро контратаковал, – от Трофима Ивановича


Скачать книгу