Дивизия цвета хаки. Алескендер Рамазанов
Читать онлайн книгу.
сидят, увлеченно рассматривая свежие газеты...
Голова механика-водителя в ребристом шлеме, взгляд устремлен в объектив, хорошо видна ямка на смотровой призме, сюда попала винтовочная пуля. На полмизинца выщерблено внутрь бронебойное стекло. Вот такие примерно снимки первого выезда на блокпосты.
Ко мне потихоньку привыкали в частях Кундуза-Южного – так неофициально именовалось место дислокации штаба, двух полков и спецчастей 201-й дивизии. Недоверчивость здесь была просто обычным отношением к новому человеку. Да ведь и было что беречь от чужого глаза. Как к корреспонденту, относились нормально. Основным источником информации были замполиты рот и батальонов, комсомольские работники – освобожденные. Их полагалось по одному на полк или отдельный батальон.
Контакты завязывались чаще на основе натурального обмена. Мне рассказывали о героях ратных будней. Я снимал, а затем приносил фотографии, делился с «политическими» казенной пленкой и листами стандартной бумаги (это был дефицит).
Ощущение от первой поездки по гарнизонам осталось тревожное. По многим признакам становилось понятно, что с наступлением темноты эти взводные опорные пункты охраняют всю ночь сами себя.
Когда выезжали из полка, суровый на вид капитан сказал: «Ты не высовывайся. Тут постреливают по дороге». А сам воссел на броню... Поболтавшись с полчаса в железном чреве вместе с консервами и буханками, на первой же остановке я вылез и, разминаясь, спросил его: «А ты почему наверху сидишь? Заговоренный?» Капитан откровенно сказал, что при подрыве или если гранату кумулятивную влепят, на броне больше шансов остаться в живых. Так, подумалось мне, приказ велит одно, а жизнь диктует другое. А в целом личная пуля все же лучше коллективной могилы! И, сколько себя помню, нигде и никогда, ни при какой погоде больше в броне не сидел, если сохранялась опасность подрыва или обстрела из гранатометов. И правильно делал. Были случаи проверить...
Мелькали квадраты рисовых полей, перелески, выгоревшие холмы. Что думалось в тот первый день? Да то, что в грохоте железа никакой выстрел со стороны, метров с двадцати, уже слышен не будет. На дорожной насыпи мы как зайчики жестяные в тире. «Люби Родину – учись метко стрелять!» А то, что большинство глинобитных домов вдоль дороги было разрушено – неважно. На войне развалины – лучшая крепость!
Еще я подумал, что вот если здесь грохнут нас, то Героя Советского Союза мне явно не присвоят. Во-первых, в Афгане без году неделя, во-вторых, выехал без благословения высшего командования, а в-третьих – за что Героя?
Вновь утешился аргументом: еду по чужой земле с оружием, на «шайтан-арбе», так иногда афганцы-крестьяне называли боевую машину пехоты, а значит, и в меня имеют право стрелять хозяева здешних мест. Вон сколько по обочинам битой техники! А насчет банальных истин и афоризмов так скажу: они в суровых условиях помогают. Вроде проговорил что-то, и на душе легче стало.
В деревнях тех дома из глины...
Начальника политотдела