Вишенка без торта. Ярослава Лазарева
Читать онлайн книгу.
оводила молодежным самодеятельным варьете, вела кружки бальных танцев для старшеклассников, являлась инструктором по шейпингу и хореографом женского танцевального трио. Затем, уйдя с офисной работы, полностью посвятила себя писательству.
Решив сделать перед днем рождения генеральную уборку, я первым делом разобрала ящики письменного стола. Обычно именно там образуется настоящая свалка из черновиков, старых блокнотов, смятых бумажек с обрывками стихотворных строк, записанных второпях и потом забытых. И вот я заметила высунувшийся из страниц потрепанной общей тетради уголок пожелтевшего конверта.
Это было письмо. С изумлением я смотрела на адрес. Настоящий привет из прошлого. Странно, что оно сохранилось, ведь в те времена – а мне было четырнадцать – я на пике эмоций вынесла на помойку все его письма из армии. Мало того, я выбросила и толстенную тетрадь со своими первыми стихами. Я смотрела на конверт, воспоминания нахлынули и принесли грусть. Это была моя первая любовь.
Но сначала я безумно влюбилась в героя фильма. В то лето я осталась в городе, категорически отказавшись ехать в деревню к бабушке. Мне было куда интереснее проводить время в компании подружек, валяться на городском пляже, гулять в парках, есть мороженое в кафешках. И вот как-то мы забрели в летний кинотеатр, решив посмотреть испанскую мелодраму. В главной роли снялся певец Рафаэль. Я сидела в темном зале, упиваясь эмоциями и заливаясь слезами, и вышла на улицу совсем другим человеком. Чувства жгли так, что дыхание перехватывало. Подружки смотрели на меня с недоумением и даже начали посмеиваться над моим неадекватным состоянием. Но я огрызнулась и бросилась в кассу кинотеатра. Купив билет на следующий сеанс и заново пересмотрев фильм, я получила «контрольный выстрел» в сердце.
Прошло около недели после того судьбоносного похода в кино. Я была полностью погружена в любовь, купила гибкие пластинки с песнями кумира, обошла все киоски «Союзпечати», но добыла журнал с его фотографией. Дома, аккуратно вырезав рекламный портрет Рафаэля, вставила в рамочку-сердечко. Фото красовалось на письменном столе, перед сном я целовала прекрасные глаза любимого и засыпала счастливой. Я даже начала учить испанский язык.
Мои родители работали на крупном машиностроительном заводе, при нем имелся Дворец культуры с отличной библиотекой. И как-то вечером я отправилась туда, чтобы взять книги об Испании. Мне хотелось как можно больше знать о той стране, где родился и жил «мой бог». Я быстро шла по коридору, боясь не успеть до закрытия библиотеки, и вдруг услышала доносящиеся из актового зала звуки музыки. Я остановилась и заглянула в приоткрытую дверь. И мир вновь перевернулся. На сцене репетировал какой-то самодеятельный ВИА. Солист как раз начал петь, пробуя микрофон. Это был парень лет семнадцати, кареглазый, темноволосый, с короткой стрижкой и обаятельной улыбкой. И он был нереально похож на моего кумира: тот же тип лица, цвет глаз, волос, манера и… он пел! Конечно, его голос не шел ни в какое сравнение с золотым голосом Рафаэля, но для меня в тот миг это уже не имело значения. Я вошла в полутемный зал. Ребята не обратили на меня никакого внимания. Я приблизилась к самой сцене и уселась в крайнее кресло первого ряда. Солист как раз что-то бурно начал обсуждать с музыкантами. Я вслушивалась, не сводя глаз с его худощавой спортивной фигуры. Они спорили о манере исполнения. Высокий полноватый парень, ребята называли его Пашок, определил ее «слащавой», что меня тут же возмутило. На мой взгляд, солист пел прекрасно и «как ангел».
– Наподдай жару, – советовал Пашок. – Больше мужественности, а то блеешь, как кастрированный козлик. Но яйца-то у тебя на месте!
Парни дружно расхохотались.
– Неправда! – не выдержала я и вскочила. – Как вам не стыдно!
Ребята замолчали и развернулись ко мне. Я приблизилась к сцене и смотрела снизу вверх на солиста. Вблизи он показался мне практически двойником Рафаэля, и я словно попала под гипноз.
– А ты в курсе о его яйцах? – насмешливо спросил Пашок и переглянулся с музыкантами. – А не слишком ли ты мала, девочка?
Стыд обжег меня, щеки начали пылать, слезы подступили, и я с трудом их сдержала.
– Ну прекрати, зачем девушку смущаешь? – вдруг вступился за меня гитарист. – А тебе что, понравилось, как он поет?
И он протянул мне руку. Я, окончательно сомлев от волнения, все же ухватилась за нее и забралась на сцену. И оказалась рядом с солистом. Он был чуть выше меня, я смотрела в его глаза и не могла оторваться.
– Вы поете прекрасно, – прошептала я.
– Андрон, – представился он и протянул руку.
Я еле слышно назвала свое имя и пожала кончики его пальцев.
– Но мы зовем его Рони, – сообщил Пашок. – Так более стильно. А это Славик, – добавил он и кивнул на гитариста.
– А я Петр, – баском представился клавишник.
– Очень приятно, – замирающим голоском ответила я и зачем-то присела в реверансе.
– Балерина! – заметил Славик и широко улыбнулся.
– Я занимаюсь в студии бальных танцев и еще в театральном кружке, – важно сообщила я.
– Забавная