Сочинения. Том 2. Иду на грозу. Зубр. Даниил Гранин
Читать онлайн книгу.
полузакрыв глаза, чуть отвернув голову.
– Да, расчет! Я пишу для народа. Вот именно – для народа, – оживленно повторил Романов. – Народу попроще нужно.
Эта фраза взбесила Крылова.
– Что такое народ? Я кто, по-вашему? Я что, не народ? Снисходите до народа?
– Ну ладно, не орите, – нетерпеливо оборвал его Романов. – Вы продолжайте. Чего вы требуете от картины?
– Картина – это… – Крылов запнулся. – Это как открытие, изобретение, там же нельзя повторять! Черт с ней, с гаммой. Было у вас, чтобы вы как для себя… Вы можете сейчас вот так? – И он показал на отложенные рисунки.
Романов словно очнулся. Лицо его болезненно исказилось.
– Но это же глупость! – закричал он. – Для себя. Смешно слушать. – Он театрально воздел руки. – Кому нужны мои переживания? Сколько они стоят? Вы как живете, жалованье получаете? Вот вы и чирикаете. А у меня семья. То есть… Черт с ней. Не в этом дело. На кой шут мне рисковать? Писать для себя? Нет, мне некогда дурака валять. Я работаю для потребителя.
Его словно прорвало. Он схватил Крылова за плечи и говорил, говорил, дыша в лицо винным перегаром. Мутные, словно запотевшие глаза смотрели невидящим взглядом. Вдруг он отошел, помолчав, неуверенно спросил:
– Значит, считаете, что я больше не способен? Пожалуйста, можете начистоту. Надо хоть раз… Поскольку уж мне попался такой правдолюбец. Не бойтесь, не пожалуюсь. Черт с ним, с вашим Дворцом культуры.
– При чем тут Дворец культуры, – с досадой сказал Крылов. Пора было кончать эту затянувшуюся дурацкую историю. – Я не из Дворца культуры.
– Да, действительно, ни при чем. Нет, погодите. Сперва выпьем.
Романов подбежал к столику, ловко разлил коньяк по стаканам.
– Коньяк отличный. А закуски нет. Разве пирожки вчерашние. Впал в полное ничтожество по случаю семейных конфликтов. Небось слыхали?
Он стоял спиной к Крылову. Под голубой пижамой в синюю блестящую полоску ходили округлые лопатки. И вся спина была большой, круглой, блестящей.
– Как? Нет, не слыхал.
В нем все замерло в ожидании. Романов обернулся, протянул стакан. Крылов выпил, быстро, жадно, как воду. Он мог сейчас пить сколько угодно.
– Нет, ничего не слыхал, – повторил он. Если бы он умел быть хитрым и осторожным!
Романов, прищурясь, рассматривал коньяк на свет.
– «Алкоголь» – по-арабски «порошок». По-нашему – от слова «алкать». Все сходится. – Он выпил, вытер рот, заходил по комнате.
– Вы про меня хлестко… Такое редко. Но, к вашему сведению, я сам куда крепче могу, я ведь все понимаю. Вот в чем ужас. – Он говорил невнятно, занятый какой-то своей мыслью. – Когда-нибудь, когда-нибудь… И так всю жизнь. Вроде не с кем бороться. Иногда только… Вы как меня представляете? Способен я или нет? – Он спросил вдруг ясно, в упор. Правда, тут же попробовал иронически хмыкнуть, но сорвался и замер.
– Вы сами виноваты, – с неожиданным для себя сочувствием сказал Крылов. – Бывает, что человек боится, ничего не сделав, чувствует себя