Небольшое уральское село. Начало апреля. Солнечный теплый день. Обеденный полдень.

      «Вонючий старый козел», – про себя проговаривала, а громко на весь просторный деревянный дом визжала молодая женщина.

      – Фенька!

      – Ой! Ой! Отстань! – бегая по комнате, уворачиваясь от рук мужа, местного богача-фермера. Он хотел обнять свою жену, тридцатилетнюю женщину в самом соку и обладательницу пышных форм. – От тебя навозом за версту разит, весь дом провонял! Опять хлоркой надо полы мыть.

      – Фенечка, солнышко, что ты такое говоришь? – спокойно рассуждал пятидесятидвухлетний лысоватый и полноватый мужчина, неторопливо передвигаясь по комнате, стараясь поймать, обнять и прижать к себе жену. – Что ты так кричишь? Подумаешь, секса попросил днем… А что нам: детей нет, любовную идиллию никто не нарушит. В обеденный перерыв не грех и здоровье поправить, – наигранно сладострастно произносил Степан.

      «Когда ты только угомонишься, вонючая козлина», – в душе ругала она мужа.

      – Сначала бы пообедал, стол уже накрыт, еда остынет, – со злостью выговаривала хозяйка дома, бегая вокруг накрытого стола.

      – Никакой я не козел, а темпераментный мужчина! Любимая… я быстренько, только начнем и кончим. Здоровье поправим! Ну давай, давай! Тебе что, жалко? – как бы читая ее мысли, а, может быть, слышал слова жены, просил супруг.

      – Ты хоть душ прими, а то как животное: со свинофермы, с навоза и в постель… или на кухонном столе, как в былые времена.

      «Когда только ты постареешь и секс тебе надоест? Как ты мне опостылел!» – вертелось у нее в голове, и лицо исказила гримаса брезгливости.

      «Феня, Феня, испортила ты свою жизнь… не в ту сторону тебя потянуло… а что было делать», – думала она, сидя перед окном и утирая слезы после быстрых любовных утех со стариком-извращенцем,