Часть первая. Замыслы под запретом

      Глава 1. Начало от Марка

      7010 год, начало лета, Конфедерация, Порт-Калинус

      В пустом переулка было тихо. Косая тень, которую отбрасывал мусорный контейнер, выползла на отшлифованный миллионами ног, усеянный кусками пластика асфальт. В этой тени, спиною к стене, сидел на корточках беглец.

      Из своего укрытия он хорошо видел залитую мертвым неоновым светом площадь, сомкнувшиеся вокруг нее стены домов и клочок иссохшего до каменной твердости газона.

      Стояла безветренная ночь, одна из тех, что приходят на смену самым знойным дням в разгаре лета. Свет в окнах давно погас, где-то поблизости тявкала бездомная собака. Этот лай повторялся снова и снова, ритмично и однообразно, как будто работала электронная игрушка, но не мог заглушить ни приглушенного шума двигателя, ни шороха колес по асфальту.

      Периметр площади неторопливо объезжал низкий, хищного силуэта фургон. Ночь и тонированное стекло не позволяли рассмотреть лицо водителя. Человек в укрытии плотнее прижался к стене, пытаясь слиться с теплым, безопасным камнем.

      Машина притормозила в десяти метрах, дверца сухо щелкнула. Один из преследователей вылез и двинулся вперед с неосознанной грацией хищника. Сходство усиливал тяжелый шлем пси-защиты, форма напоминала плоский череп ягуара. Беглец скорчился, подтянул колени к подбородку и переместился немного влево, прячась за ребристой коробкой мусорного бака. Под подошвами охотника захрустело битое стекло.

      – Здесь темно, Митни, какая-то сволочь переколотила фонари.

      Преследователь прошел несколько шагов и замер, вслушался в едва различимые подозрительные звуки. Круг света от карманного фонарика шарил по стенам. Что-то мягкое и большое шевельнулось в груде мусора, со стуком упал грязный кусок фанеры. Растрепанное существо, помесь болонки и терьера, опрометью метнулось в сторону, унося в темноту свою спутанную шерсть и свой почтительный страх. Выстрел карманного излучателя опалил асфальт у самых собачьих лапок.

      Охотник с досадой пнул металлическую решетку водостока, металл глухо загудел, человек энергично выругался и опустил оружие.

      – Из-за ночных дежурств у меня совсем никудышные нервы. Здесь чисто, только тощие псы и жирные крысы. Поехали, проверим проспект Процветания.

      Ритмично заработал мотор, машина удалилась, заложив вираж. Беглец, выждал еще немного – не возвратиться ли машина.

      – Пора.

      Он выбежал из укрытия под едкий свет неоновых фонарей, опустился на колени, обдирая пальцы, приподнял решетку водостока и ловко спрыгнул вниз с полутораметровой высоты. Потом, поднявшись на цыпочки, ухватил решетчатую крышку и поставил ее на место, в пазы. После жаркой сухой городской ночи темный туннель веял сыростью и прохладой. Влажная грязь чавкала под ногами. Беглец прошел несколько шагов, на ощупь отыскал лаз в просторную нишу и перекинул в нее ловкое тело.

      – Эй, Лин! Это Марк, я вернулся.

      Фонарик освещал мрачные лица. Пришелец, назвавшийся Марком, крепкий широкоплечий парень, провел рукой по коротко стриженной светлой макушке, стирая паутину, потом бросил в угол пустую сумку и устроился на груде расплющенных картонных коробок. Заспанный Лин Брукс поднял голову, в длинных темных спутанных волосах его застряли мелкие опилки.

      – Все прошло как надо?

      – Я не смог принести продукты.

      – Мать тебя прогнала?

      – Дом закрыт, похоже, все они уехали на южное побережье. Наверняка, стоило мне сбежать от реабилитаторов, как стариков принялась трясти полиция. Мамочка в бешенстве, а отец поставил крест на таком придурке.

      Марк замолчал и принялся отчищать грязь с рукава дорогой черной куртки. Лин присел рядом на корточки, обхватил колени руками. Старый след операции – тонкая светлая нить на коже полукольцом обхватывала шею. Они познакомились три дня назад. Сейчас придавленный неудачей Марк от нечего делать рассматривал худое прозрачное лицо случайного приятеля.

      – Есть нечего, – грустно заметил Лин. – Патруль уехал, пошли наверх, лучше вернемся ко мне домой.

      – Ты свихнулся – без конфедеральных жетонов?

      – Сестра не выдаст и не скажет никому.

      – Рано или поздно туда придут из Департамента – твоей сестре дадут срок за укрывательство.

      – Мы не задержимся, только возьмем продукты и немного вещей. Хочешь рвануть на северо-восток?

      – В Арбел, к этим предателям…

      Лин опустил длинные ресницы и тихо вздохнул. Под глазами резче проступили тени.

      – Они там принимают псиоников – всех. У арбелианцев вообще нет конфедеральных жетонов, нет реабилитации. Тебе проще, Марк, даже если тебя возьмет патруль, ты все равно выдержишь. Говорят, это очень противно – когда стерилизуют мозги, но потом ты получишь этот самый жетон и даже