Фабричный автобус уже ушёл.

      По вечерней площади в разных направлениях летал сильный прямой дождь, часто возникали пузыри на лужах; порывы ветра, которые иногда шумели из переулка, от канала, на какие-то мгновения сдували в сторону все капли, летящие вниз, и вода луж, только что шершавая от их мелких ударов, ровно замирала.

      Прошел навстречу слепой. Палка с металлическим наконечником мягче стучала по асфальту и звонко – по камням парапета. Узнав, что опоздал, старик со зла дунул вслед автобусу густым папиросным дымом.

      По другой стороне улицы согнутая женщина протащила скрипучую тележку. В проколотой множеством дождевых струй темноте было трудно рассмотреть поклажу: то ли осенние кочаны капусты, то ли охапки белых хризантем в ведрах.

      Совсем рядом, на краю тротуара, под одинаково безнадежными летними зонтиками смеялись женщина и девочка в красном дождевике. Напрасные взмахи маленьких фонариков в их руках никак не могли остановить ни одну из шелестящих по лужам попутных машин.

      Тихо возник откуда-то из темноты высокий чёрный силуэт. И ещё один. Человек наклонился, словно хотел сплюнуть в сторону тягучую слюну, и что-то сказал напарнику.

      Она знала, что до конечной станции подземки дойдет примерно за девять минут.