Про меня. Елена Колина
Читать онлайн книгу.
тал, любую ошибку кто-то совершил. И несчетное количество раз кто-то сказал себе «я думал, что все понимаю, а я ничего не понимаю» и попросил прощения. Но ведь для каждого его «не понимаю», его «я больше не буду» – единственное. Как будто человек с этим своим «не понимаю» один во всем мире.
Первое сентября, День знаний
1 сентября 2004
Мы странные. Санечка думает, что меня нет дома, а я дома. Он думает, что меня нет дома, я думаю, что его нет дома… Это такая игра, но иногда получается неловко.
…Голос Санечки в прихожей:
– Раздевайся, проходи. Будем пить кофе?
В ответ противный писклявый смех, – хи-хи-хи. Какая она? Судя по смеху хи-хи-хи – блондинка. Незначительное личико, хорошая фигура, в глазах надежда – вдруг вытащила счастливый билет.
Молчание – целуются?.. Что мне делать – выйти?
Санечка сделает вид, что не смутился. Не хочу, чтобы мы с ним были как будто персонажи анекдотов «любовник в шкафу» или «муж приехал из командировки»!
Что мне делать – затаиться?.. Но они сейчас будут пить кофе, а потом может быть все что угодно, еще хуже, чем просто кофе. Что, мне так и сидеть в своей комнате, как хомяку в капкане?
Правильный тактичный вариант – закричать. Тогда все перейдет в другой жанр, пошлый анекдот, бытовую комедию.
– Санечка! Я дома! – закричала я и вышла в прихожую.
– Марусечка, любимая, детка, малышка! Ты опять сегодня думала, о чем на этот раз? – заворковал Санечка. Это такая ирония, что Я ДУМАЮ.
Санечке сорок пять лет, и он еще растет. Становится еще более привлекательным, мужественным, умным, благородным, неотразимым! Если бы он был актером, он был бы героем-любовником.
Не совсем так. Если бы Санечка был актером сто лет назад, он не мог бы рассчитывать на амплуа героя-любовника. В классическом театре герой-любовник – это высокий рост, важная статная фигура, правильные черты лица, а Санечка не такой. Санечка похож на выросшего Буратино. Он невысокий, худощавый, с обаятельно неправильными чертами лица. Очень ловко и быстро двигается, как будто на шарнирах.
А если бы Санечка был актером не сто лет назад, а сейчас? Его типаж – «мужественный интеллектуал». Интеллект, рефлексия, обаяние, и по лицу понятно, что личность. Рефлексия – это когда человек все время страдает. В старом советском кино актер с таким лицом был физиком, геологом, врачом, интеллигентным слесарем. Вообще таких лиц немного, – оглянитесь по сторонам, – и где они, ау?.. Человек с таким лицом – штучный товар. Например, Даль, Баталов, Янковский, Филатов.
Но Санечка не актер.
Я прошептала Санечке «хорошенькая, скучная, бе-е», и Санечка кивнул – согласен, но что поделать? Бедная блондинка – в глазах надежда, она не звезда, не главная роль, она вообще массовка. Главная роль в жизни Санечки – я!
Через десять минут я сидела на своем обычном месте – на веранде кафе у Казанского собора.
Я сижу здесь каждый день, но меня еще никто не спросил – А ЧТО ЭТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ, ДЕВОЧКА, ВМЕСТО ШКОЛЫ?
Девочка интересная, умница, с развитой речью, слишком взрослая для своих 14 лет, но какой ей быть, ведь у нее СИТУАЦИЯ… – я знаю, так обо мне говорят в лицее. Моя «ситуация» – это мой отец, главный режиссер театра и его любовницы.
Я учусь в лицее для одаренных. У нас интересно. Я люблю лицей еще за то, что, когда прогуляешь урок-другой, на вопрос «где ты была?» отвечаешь «я думала», и это считается нормально. Никого не интересует, ГДЕ я думала. Нам, одаренным, можно думать, но не чаще, чем один-два раза в неделю. Если больше, директор лицея звонит Санечке и спрашивает – вы не знаете, о чем она у вас думает? Санечку тоже не интересует, где я думаю, а интересует, о чем. Все хотят знать, о чем я думаю. А я ни о чем не думаю, просто сижу.
Я сижу на веранде у Казанского собора, эта веранда почти в небе, на шестом этаже. Играю в свою любимую игру – наблюдаю за людьми, придумываю их судьбы.
Например, вот эта женщина, она неудавшаяся актриса, одинокая, нервная, бездетная. У нее такое бывшее красивое лицо.
Двойка мне! К бездетной актрисе подбежали дети, мальчик и девочка, кричат «мама».
…О-о, вот, наконец-то – идет!.. Как мне сказать человеку, что его больше не любят, – ужасно трудно. Что чувствует человек, понимая, что он есть, но его больше не нужно? Что он плохой, некачественный товар…
– Я по тебе соскучилась, – сказала я.
– …Как ты думаешь, это действительно конец?.. Может быть, все-таки попробовать…
– Но зачем? Зачем мучиться, ревновать? – возразила я, – лучше пусть останется только хорошее. У нас же было много хорошего.
Мы долго вспоминали все милое и смешное, что у нас было, и она всего один раз заплакала.
– Ты права, это был праздник, – всхлипнула она.
– Международный женский день, – сказала я.
– День милиции, – подхватила она, и мы засмеялись.
Мы провели вместе год,