Каждый вечер без опаски

      К вам домой приходят сказки.

      А сегодня, как сумеем,

      Мы расскажем про Емелю.

      Жил старик на белом свете

      У него имелись дети.

      Два нормальных, а с похмелья

      Третий назван был Емеля.

      Просто был ни так, ни сяк,

      И признали, что дурак.

      Братьям умным – труд до пота,

      Потому как есть работа.

      А Емеля на печи

      Пожирает калачи.

      Утром печки мягок жар.

      Братья едут на базар,

      А Емеле, что ему —

      Оставаться одному.

      Он лежит и мнет бока,

      Не пошлют его пока.

      Тут невестки – братьев женки

      Говорят ему – «Должён ты,

      Растуды твою-туды,

      Принести домой воды.

      За водой сходи, Емеля.

      Тот с печи им еле-еле

      Отвечает: – «Не охота…

      Мне не нравится работа.»

      «Вот братья придут с базара,

      И из нового товара,

      Не дадут тебе гостинцев.

      Лень такая не простится.»

      Если так, то что за речь,

      Он свою оставил печь,

      Сам оделся, сам обулся,

      Хоть на девок и надулся.

      И не видя их в упор,

      Взял и ведра, и топор.

      Да, конечно, жалко печку,

      Но отправился на речку.

      Лунку рубит, как чихнул.

      В ведра воду зачерпнул.

      Шапку теплую поправил,

      Ведра те на лед поставил.

      Поглядел, ну что за штука —

      А в ведре полощет щука.

      Это вам не чепуха,

      Будет дома мне уха.

      Тут и мне и их невесткам,

      Той ушицы хватит. Трескай.

      А за это братаны

      Мне подарочки должны.

      Подоткнул зипун овечий,

      Голос слышит человечий.

      «Ты, Емель, меня не трожь,

      И тебе сгожусь я тож,

      Сжалься, ты меня прости,

      Просто в воду опусти.»

      А Емелю душит смех:

      «Что жалеть я буду всех.»

      И смеется: «Хи, да хи,

      Лучше я поем ухи.

      Щука – знатная уха,

      То не суп из петуха.»

      Та: «Емеля, брось же в воду,

      Я тогда тебе в угоду,

      Сей же миг, как стану вольной

      Все желания исполню.»

      Ладно, щука, не дрожи,

      Но сначала покажи,

      Я держу на правду моду,

      Покажи и я тя в воду.»

      «Мне, Емеля, не хохочется,

      Ты скажи, когда захочется,

      Мол, по щучьему веленью

      И по-моему хотенью…

      Что задумал, загадал —

      Все исполнится тогда.

      Ну загадывай.» Емеля,

      Забалдевший, как от хмеля,

      Так вальяжно говорит:

      «Что себя трудом морить.

      Ну, по щучьему веленью,

      Моему —едрит – хотенью,