От утонченного читателя (торговца-книголюба)

      Здравствуйте, я торговец Гоху, владелец небольшой, но известной лавки: ″Кануть в редкости!″, та лишь для сердитого и бывалого чтива, сам же предпочитаю лишь фантазировать, именно это и выудило меня из небывалого запущения сердитого реализма ль. Меня не интересуют старые идеи, а именно касательно и обнимаемо дешевой версии размытой реальности, графомания дубликатных потертостей невинных предрассудков, а так же захламленные бессмыслицы гончих намеков курьезной бытности. Сказания, что слишком поздно подвернулись, мне приглянулись, причем сразу же, мгновенно, то с первой страницы, не смыкая глаз я читал в странной форме фрагменты, да и так резво, будто это действительно происходило, словно некто, описывающий лично стенографировал впопыхах, и где-то в неотесанном цеху ″Фантазий″.

      Книгу мне прислал незнакомец, анонимно, да в полночь. С самых первых минут та прощупалась, несомненно, уникальной, счел ее неким сборником фантастических загогулин, впрочем, те скорее походили на страшилки или байки, которыми я и ужинал, и завтракал, обедал и полдничал вновь и вновь. Был взволнован, отрешен от иного, настолько эти мистические эпизоды зацепили мою высыревшую душу в гущах неразборчивых посланий от разных невзрачных переписчиков изученной черствятины, их возжелал тут же в лавке распространять, хотя не был уверен что мистические грезы разнесутся, в наших бытноватых просторах они не популярны.

      Моей команде, унылых трудяг, мною было наказано представить публике данный сборник, который был поделен на 5 книг, и совсем скоро те 4 справились. Поначалу у нас была одна версия рукописи, затем некто прислал нам еще несколько с поправками, и лишь тогда мы приступили вдумчиво выбирать самое впечатляющее, нам автор предоставил волю избирательности ведь.

      Странное дело, у нас 3 издательства, а творение угодило ко мне, причем завернутое в какую-то грязноватую ткань, словно безобразный платок, коим недавно отирали свинью, именно ей от него и разило, словно она путника и привезла с этим чтивом сюда, даже следы тонких и длинных разутых ног у порога еще долго имелись, некто ими хорошенько попачкал плитки у двери, загадочно и щекотливо. Сверток, кстати, выкинуть хотел, подумав, что местная ребятня решила над стареньким торговцем немного подшутить, на, мол, старик читай замызганное нечто, так бывало, то кухарские рецепты на страстных ошибках погибшей старушки забросят к окну, то в трубу отошлют дневник с сонными небылицами жадного сторожилу диванных катакомб, то еще что-то невнятно пришлют к калитке, забыв то в почту отдать, но рад что разобрался, да и невзначай восстановил отсыревшее чтиво, его последнюю часть.

      Книг всего вышло, по копиям, около 100, и их долго не брали. Спустя не легкие два месяца о той заговорили, причем не только на улицах, но и в своих отзывных трудах заупоминали знаменитые почитатели смыслов, такие как граф Унтая Борилл, владелец 5 ковровых мастерских, и известный редактор газеты ″Ритм мира″ Шакнис Гремаэль. Сказания понравились многим, около квартала о сборнике безустанно шептались, а после происходить странные дела начали, те как раз походили на эпизоды из сборника, потому мне пришлось свой бизнес закрыть, обвинения посыпались отовсюду. Впоследствии неразберих, труд этот запретили, а я лишился всей торговой собственности, и то не только из-за утечки доверия ко мне всех подряд, но и из-за чрезвычайных диковинностей, кои в моей внешности пораспахнулися.

      Последнюю копию у меня выкрал официант, работающий в никудышной забегаловке, где я едва не отравился, ее быстро прикрыли, причем в другом городе, где собственно я и прятался не долго, сбив с ног своей колымагой, лишь оттащил меня к куче желтой листвы, а сам замуровав разбитую фару моей книгой, отправился в неизвестный мне путь, так я с ней и простился, напоследок успев прослезиться, и только. Что тут поделать? Я постарел, а этот то высок и не немощен!