Признаться, к авантюрам жажды

      я не имел, не то, что он.

      Уилл мне: «Слушай, де Шарон,

      бьюсь об заклад, ты снова струсишь

      почти что милю тут проплыть».

      [Август]

      – Смогу легко!

      «Дерзай! Иль шутишь? —

      МакКэй сказал. – Тому не быть!

      Народ французы не рисковый,

      не то, что горцы. Мы – смелы,

      а вам знакомы лишь балы».

      [Август]

      – Друзья, и думаете чтó вы?

      Я прыгнул в море со скалы.

      [Лафайет]

      – И как заплыв? Что было дальше?

      [Август]

      – Я жив, как видите, друзья.

      Но я скажу без доли фальши,

      что здесь замёрз изрядно я.

      [Уильям]

      – «Герой, герой»! – Уилл с издёвкой,

      похлопал друга по плечу. —

      Тебе я орден не вручу,

      хотя похвастал ты сноровкой.

      [Август]

      – Пускай хороший я пловец,

      но я скажу по правде, что я

      с трудом тут выплыл. Там такое

      теченье!

      [МакКэй]

      – Есть ли здесь храбрец,

      кто повторит подобный «подвиг»?

      [Жак]

      – Не ты ль?

      [МакКэй]

      – Я плавал. Пусть другой!

      Смеялись снова всей толпой.

      [МакКэй]

      – Да, незабытым будет тот ввек,

      Кто здесь полмили проплывёт!

      – Быть может де Шарон дерзнёт? —

      Спросил один тут из французов. —

      Он покорил просторы вод,

      Уже однажды! Ну вперёд!

      – Да, Август, ты ведь – не из трусов.

      Мне докажи, что ты – герой. —

      Ему сказала балерина,

      его обняв. – Ведь не впервой.

      [Август]

      – Зачем?

      [Она]

      – Я верю: смелый ты, но

      хочу сама я увидать.

      [Август]

      – Все просят подвигов опять!

      Меж риском и любовью – где ж я

      опасность с риском изберу?

      Смеялись гости на ветру.

      [Август де Шарон]

      – По нраву мне на побережье.

      Её целует де Шарон.

      Сказал Бернар де Лористон:

      – О, я не знаю человека,

      кто бы рискнуть настолько смог.

      Холодный ветер дует – эко

      я здесь на пристани продрог.

      – А разве холодно? – Уильям

      спросил. – Того не ощутил я.

      Стоял Уильям без плаща,

      В одной батистовой рубашке,

      в камзоле лёгком нараспашку.

      Волна о берега хлеща,

      разбилась снова с новой силой.

      [Уильям]

      – Пусть Август остаётся с милой

      на берегу. А я готов

      проплыть до тех вон берегов.

      [МакКэй]

      – О, мы ослышались все?! Или…

      [Уильям]

      – Клянусь,