Истоки. Часть первая. Эдуард Евгеньевич Печенежский
Читать онлайн книгу.
калы зиял беспросветной тьмой вход в пещеру. Протиснувшись в него и дважды свернув направо, продолжая спускаться в недра земли, Кахотеп оказался в тускло освещенном гроте. Как и думал жрец, его брат уже ждал в условленном месте.
У небольшого костра, плотно обложенного камнями местной породы, сидели Кеймнвати, Саба и Ибони. Саба, жена жреца, находилась в раздумьях и медленно поглаживала одного из четырех молодых ягнят, мирно дремавших в тепле огня. Брат Кахотепа же со своей женой сидели как на ножах, ежесекундно вздрагивая от любого шороха и ожидая, что из узкого прохода вот-вот появится или стража фараона, или Кахотеп.
Каково же было всеобщее облегчение, когда долгожданная встреча случилась. Братья устремились друг к другу, радостно обнявшись и обменявшись рукопожатиями, вместе направились к костру. Ибони поприветствовала Кахотепа сдержанным поклоном, а Саба, выйдя из ступора, задумчиво-грустно улыбнулась мужу.
– Мы ждали тебя еще на заходе солнца. – Кеймнвати явно хотел знать причину опоздания брата.
– Дюны вновь переместились, пришлось потратить время на поиски ориентиров.
– Принес? – вопрос Кеймнвати заставил всех присутствующих невольно вздрогнуть.
Сделав глубокий вдох, Кахотеп многозначительно промолчал и высыпал на камень перед собой содержимое заплечного мешка: человеческий череп, небольшой кусочек лунного опала, керамический сосуд с песком и позолоченный анкх – четыре элемента ритуала, а также два тряпичных мешочка с травами. Все взгляды теперь были направлены на груду занимательных вещиц и только на нее. Взгляд Кеймнвати выделялся среди прочих искрой одержимости.
***
– У нас будет всего одна попытка. Помнишь последовательность действий?
– Кахотеп, брат, во мне будь уверен. Свою задачу я выполню. Можем начинать?
Кахотеп не ответил. Вместо этого он еще раз оглядел пещеру. Два монолитных камня, напоминающих своей гладкой и прямой поверхностью алтари, на которых твердой рукой Кеймнвати вывел при помощи угольной сажи мистические символы и иероглифы, заняли Ибони и Саба. Лежа на спине, каждая из женщин в скрещенных на груди руках сжимала маленький тканевый мешочек. На их оголенных животах, выдававших то, что и Ибони, и Саба носят под сердцем детей, были изображены более минималистичные и менее сложные, чем на камнях, но такие же сакральные символы, смысл которых был известен одним жрецам и Богам. Эти рисунки были начертаны уже красителями, которые получили из сбора магических трав еще в предыдущее полнолуние.
Меж камней стояла конструкция из палок и веток, предназначенная для подвешивания дичи. Четыре ягненка теперь дремали аккурат рядом с ней, не подозревая об уготованной им участи. Кахотеп ходил из стороны в сторону, в полумраке вчитываясь в древний текст, перенесенный им на папирус из Книги Мертвых верховного жреца. Ему необходимо было без ошибок и запинок прочитать сложнейшее заклинание, осечки быть не могло.
Кеймнвати сидел чуть в стороне и крутил в руках нож для жертвоприношений, любуясь как начищенное и наточенное лезвие отражает в себе свет факелов, расставленных в углах воображаемого ромба, центром которого являлись два импровизированных алтаря. Периодически он поднимал взгляд на брата, ожидая от того сигнала готовности, но находя лишь раздражающие перемещения и повод для собственной тревоги, вновь опускал глаза на нож и готовился к предстоящему ритуалу.
Наконец, спустя еще, наверное, четверть часа, Кахотеп пересек периметр ромба и кивнул брату. Кеймнвати, на секунду все же растерявшись, поднялся и подошел к ягнятам, по пути успокаивающе и любя посмотрев в голубые глаза жены. Убедившись, что все готово, жрец поочередно опустил в огонь факелов по одному оккультному предмету из мешка и с этой секунды ритуал считался начавшимся.
***
Пламя затряслось, а густая тьма обступила четырех отступников со всех сторон. Кахотеп начал медленно и монотонно зачитывать строчку за строчкой. Кеймнвати ждал фразу, которую уже заучил, означающую, что необходимо перерезать горло первому ягненку. Слова брата его гипнотизировали, а дыхание предательски хотело сбиться.
И вот она, та самая фраза. Плавно, без сожалений и заминок, нож пересек одну артерию за другой. Еще несколько секунд потребовалось Кеймнвати, чтобы подвесить маленьких и колыхающихся в последних конвульсиях ягнят на центральную конструкцию. Теплая алая кровь по выщербленным в каменной породе траншейкам обтекла камни-пьедесталы и начала заполнять две небольшие глиняные чаши, поставленные по одной у каждого из алтарей. Теперь – ожидание следующего сигнала.
Тем временем тьма, и без того густая, будто ожила, зашевелилась и, как бы перетекая из самых дальних углов пещеры, продолжила сгущаться у факелов, словно по команде потускневших. Дыхание женщин постепенно замедлилось, а зрачки расширились – они впали в состояние сна, напоминающего осознанный кошмар.
Кахотеп старался не выдавать своего испуга, но страх и так сочился из воздуха каменной пылью и ночной прохладой, проникая в каждого присутствующего через дыхание. Но жреца пугало нечто более существенное: лишь он за пределами ромба видел мрачные тени,