Хороводы над пропастью. Александр Кротов
Читать онлайн книгу.
начался выпуск вечерних новостей. Всё по расписанию.
Но Игорь Горбунов не отвлёкся от тяжёлых мыслей, хотя всегда спешил утолить своё любопытство после нескольких часов информационной тишины. Выходные закончились, а усталость никуда не делась. Он снял массивные, не модные очки в чёрной оправе, положил их на стол. Протёр глаза, которые хотели спать, а не близоруко рассматривать этот обезумевший мир. Мир, который остановился в своём развитии, и никакая красота уже не пыталась его спасти. Слово «война» никто не любил часто произносить вслух, с экранов телевизоров, планшетов, смартфонов. Тягостное для многих военное положение превратилось в быт, в котором тоже можно было жить, не отказывая себе в достаточном для неискушённого роскошью человека комфорте.
Мужчина вновь надел очки, почесал голову. Копну чёрных волос с одной седой прядью давно требовалось подстричь или хотя бы расчесать. Но всё было как-то лень, ни на что не хватало сил, желания. И громкий звук заставки выпуска новостей не растормошил, как обычно, не приказал броситься в комнату, роняя на ходу тапочки…
Но не череда новостного потока, освещающего происшествия минувшего дня торопила его к экрану, нет. Спешил он к источнику информации только из-за надежды. Надежды, которой осталось так мало. Надежды на то, что дипломаты нашли какой-нибудь способ договориться о частичной отмене военного положения, снять международную напряжённость, или хотя бы на время отказаться от решительных действий, как это было в позапрошлом году. Или, если подобной новости не прозвучит в телеэфире, то было бы не плохо хотя бы узнать о какой-нибудь крупной победе наших войск. Давно не было таких новостей. Впрочем, о серьёзных потерях тоже не сообщали, что не могло ни радовать. Война напоминала игру в морской бой, когда соперники били в строго ограниченные территории, стараясь не затрагивать границ квадрата, за пределами которого была мирная жизнь. По данным разведки со спутников, ракетами различного класса бомбились крупные скопления вооружённых сил, пусковые установки, оборонные предприятия, пресекались запуски ракет и перебросы военной техники… но, конечно, случались и промахи. И системы ПВО с обеих сторон всё чаще были беззащитны перед новыми разработками конфликтующих сторон. Хорошо, что никто пока не нарушал договор о неприменении ядерного оружия. Скоропостижной ядерной войны, конечно же, не хотелось. Не хотелось даже думать о её возможности.
Горбунову сегодня вообще ничего не хотелось. Не хотелось думать о плохом, не хотелось смотреть новости, не хотелось ехать на работу. Не хотелось даже жевать хлеб со сладким чаем! Да, несмотря на продуктовые ограничения, хлеб здесь был высшего качества. Как в детстве – ароматный, мягкий, незаметно съедаемый в больших количествах. Жевать батон с чаем Игорь любил, но сегодня не было аппетита. Да и живот стал слишком заметно выпирать. Но разве это проблема на фоне международной напряжённости…
Игорю немного не повезло – он жил в некогда крупном промышленном городе, где было несколько военных заводов. Всех их разбомбили ещё семь лет назад, в начале войны, но сам город был закрыт на карантин из-за эпидемии, и уехать отсюда не представлялось возможным. Впрочем, и ехать было некуда – за пределами городов царили голод, безработица, криминал, эпидемия, трупоеды, хаос… впрочем, не всё так хорошо было и в городах, но тут хотя бы оставалось больше шансов выжить: была хоть какая-то работа и внутренние войска могли обеспечить безопасность в некоторых районах.
– Ну, ты чего тут тормозишь-то? – спросила жена Игоря, зайдя на кухню. Она положила кружку в переполненную грязной посудой раковину. – Новости начались уже. Наши всё-таки разбомбили базу на юге США! Говорят, попадание было стопроцентным, но, к сожалению, удалось не все пусковые установки уничтожить. А американцы твердят, как всегда, что там было мирное население! Опять спорят, экстренное заседание ООН. Опять заваруха, всё круче любого сериала!
– И чему ты радуешься? – предъявил претензию Игорь, отвернувшись от жены. Вернее, отвернувшись от её улыбки, в которую когда-то был влюблён. Видимо, любовь живёт меньше трёх лет.
– Я не радуюсь, – не захотела спорить с Игорем Ника. Ей просто не терпелось поделиться информацией с супругом, но это желание быстро пропало.
Мужчина всё-таки налил себе чай (сахар не стал добавлять, надо быть экономней). Сегодня ему вдруг резко стала неинтересна вся эта возня вокруг смерти, хороводы над пропастью в ад. Он даже забыл поставить телефон на быструю зарядку. Какая-то тяжёлая апатия и чувство безысходности свалились на крепкие плечи некогда полного жизненных сил человека. Наверное, всё из-за того, что не удалось немного вздремнуть перед работой. Или осенняя хандра, или кризис среднего возраста. Игорь не знал, когда наступает средний возраст, но в свои тридцать четыре года он понимал, что нынешний уровень жизни вряд ли даст шанс прожить ему ещё столько же. Ника была младше его на шесть лет, и, видимо, ещё верила в то, что эта война когда-нибудь закончится. Или, может быть, ей просто нравилось наблюдать за тем, что происходит на экране телевизора: как взрываются бомбы, рушатся сооружения, дома, людские судьбы. Как угрюмые политики с трибун пытаются доказать свою правду, ставят