И боги горшки обжигают. Ольга Тишина
Читать онлайн книгу.
ла, что тётка ее уже тогда была, что называется « в возрасте». – «Сколько же тебе годков-то тётушка ты моя», – подумала Валентина Михайловна.
Из рассказов тётки она знала, что та, в далекие 20-е годы прошлого века, то ли прибавила, то ли убавила свой возраст. В те времена неразберихи и всеобщего хаоса сделать это было вполне возможно.
– А сколько есть все мои они, Валька…
Слова пронзили Валентину Михайловну словно током. Вытаращив глаза, она с ужасом уставилась на старуху.
– Да, хватит уж, дура ты, Валька. Смотри, гляделки-то выпучила. Ты же вслух спросила.
Валентина Михайловна с облегчением выдохнула. «Неж-то, и вправду вслух сказала? Совсем что-то с головой плохо становится» – подумала она. Но то, что тётка её была человеком не простым, могла подтвердить вся их деревня. Некоторые бабы, за глаза, называли тётку ведьмой. Ведьма не ведьма, а кое-чего тётка Варвара умела: боль снять, роды принять, травы всякие знала, опять же. В деревне её уважали, обращались исключительно по имени-отчеству. Стоя у кровати старухи, сама давно уже не молодая, имевшая трех внуков и пятерых правнуков, Валентина Михайловна внимала последней воле умирающей. Не сказать, чтобы та сильно жаловалась на своё здоровье или болела. Выглядела тётка хоть и древней, но вполне ещё справлялась со своим нехитрым хозяйством. Вчера же, перед закатом, навестив родственницу, просила зайти ту назавтра, часам к трем пополудни. И вот, придя в назначенный час, Валентина застала старуху лежащей в постели во всем чистом, исподнем. Увидев вошедшую, тётка объявила, что собралась сегодня помереть. На все уговоры она отмахивалась рукой, и когда ей надоели причитания, просто рыкнула своим поставленным, зычным голосом на свою младшую родственницу, заставив последнюю замолчать на полуслове. А закончив свои наставления, взяла с родственницы слово, что та выполнит её волю. Дав обещание, Валентина Михайловна ушла домой, оставив старуху одну. На следующий день, Варвару Прокопьевну Аннушкину нашли мертвой в своей постели без признаков насильственной смерти. Было Варваре Прокопьевне на этот момент по паспорту ни много, ни мало – 110 лет.
***
Автобус нещадно трясло и подбрасывало на ухабах. Дорогу от райцентра до деревни ремонтировали последний раз, видимо, ещё в прошлом веке и совсем в другой стране. Зато пейзаж за окном радовал. Мимо проносились то березово-осиновые рощи, то пшенично-ячменные поля. Лето было в полном разгаре. Автобус затормозил у остановки. До деревни оставалось еще около километра, которые нужно было пройти пешком.
Звук ПАЗика затих вдали, и наступила удивительная тишина. Нет, это не была тишина в полной мере. Звуки были: шелест листьев и трав, пение птиц, жужжание сумасшедше пролетающих мимо жуков, стрекот кузнечиков. Это была тишина для натруженных ушей заядлого горожанина редко бывающего вдали от города и не привыкшего к звукам природы. Эта «тишина» объяла молодую женщину, только что вышедшую из автобуса. Голова её на секунду закружилась от чистого воздуха и запахов цветущих трав, приносимых тёплым ветерком с лугов. Она ещё раз вздохнула полной грудью этот вкусный, сладкий воздух, поправила рюкзачок на плече и зашагала к деревне.
Дом подсказала продавщица магазина, по-видимому, единственного в деревне. Статная нарумяненная блондинка в синем переднике немного шепелявила. В этом был виноват отсутствующий передний зуб.
– Сресий (третий) дом справа, не перепутаесе. Там, у ворот берёска примесная (берёзка приметная). А вы как, по делу, иль в госси (гости)? Россвенниса (родственница) какая?
– Да. Родственница. Дальняя. Спасибо!
Молодая женщина, щурясь, вышла из неуютной утробы магазина на яркий солнечный свет и направилась в сторону нужного ей дома.
После жаркого полудня, оказаться в прохладе комнаты казалось совершенным блаженством. Валентина Михайловна – маленькая, щупленькая старушка – хлопотала у стола, накрывая к обеду.
– А я тебя ждала- ждала, да поди, все жданки уж и кончились! – говорила она, накладывая в глубокую, с ромашками по ободку, фаянсовую тарелку холодную окрошку с квасом. – Почитай два месяца прошло, как тётка Варвара-то померла, – она утерла платком в уголке глаза набежавшую слезу и, повернувшись в красный угол, скромно перекрестилась. – Царствие ей небесное, Варваре нашей!
– Никак не получалось у меня раньше приехать, тёть Валь! Вот отпуск получила и сразу сюда. Мне работу терять никак нельзя. Я одна и положиться мне не на кого. Сама о себе забочусь. Вы лучше расскажите мне про бабушку. Я ведь ничего ни о ней, ни о своих родителях не знаю. В детдоме мне не говорили о них, а выяснилось – вот как!
– Да, не бабка она тебе.
– Как это? Вы же сами писали мне. И… про дарственную писали, на дом!
– Не бабка, а прабабка. А на счет дарственной, так ты не волнуйся, есть она. Сейчас покажу!
Старушка выдвинула верхний ящик старинного комода и достала оттуда картонную коробку из-под обуви. Открыв её, она аккуратно развернула документ и протянула его Соне. В документе действительно указывалось, что Варвара Прокопьевна Аннушкина 1908 года рождения, дарит ей, своей правнучке Софии Сергеевне Александровой, дом