Весьма недурные любовные романы, написанные в юношеском порыве, с удовольствием читающиеся на одном дыхании женской половиной, рассказы повествующие о собственном жизненном опыте, случаи, произошедшие с друзьями и товарищами – все это интересовало, захватывало аудиторию самой разной масти. Критики и их мнения разделились: "Подает надежды, у парня определено есть литературный вкус",– писали одни. "Дешевая беллетристика, однодневное чтиво," – яростно бушевали на страницах литературных изданий другие.

      Самому Игнату внимание к его персоне нравилось, пусть даже столь неоднозначное. Сироткин не просто верил, он знал – главная книга его жизни еще впереди.

      Симпатичный, высокий, голубоглазый блондин, 28 лет, с правильными чертами лица и пронзительным взглядом, насмешливо смотрящий на мир – таким он был снаружи. В меру нарцистичный, знающий свои достоинства и тщательно старающийся скрывать свои недостатки, – внутри.

      Сироткин, являющийся профессиональным журналистом по образованию, благодаря упорству, трудолюбию и постоянному оттачиванию мастерства, смог превратить свое хобби – писательство – в профессию, которая приносила ему огромное удовольствие и немалые деньги.

      Игнат как натура творческая, прошедший огни, воду и медные трубы, видавший любовь и безразличие публики, не был одинок. Его окружали люди, не просто верившие, а уверовавшие в его писательский талант и умения правильно использовать щедро подаренные судьбою возможности.

      Личности, появляющиеся в его нескучной жизни, вдохновляли Игната и, как по волшебству, благодаря обычной шариковой ручке и необузданной фантазии, превращались в героев романов, рассказов, стихотворений, порой не подозревая, что им посвящены целые абзацы и главы его творений.

      Как полагается молодому писателю, не обделенному Господом Богом и природой внешностью и всесторонними творческими данными, Сироткин завязывал отношения с самыми разными женщинами – помоложе, постарше, опытными и не очень. В любви он не был холодным или чересчур страстным, для него женщины были скорее предметом вдохновения и свежих идей для новых книг.