«Назад к Достоевскому!». Владимир Шулятиков
Читать онлайн книгу.
гатился, между прочим, призывом «назад к Достоевскому!» Память автора «Братьев Карамазовых» усиленно культивируется; за ним утверждается почетное звание «учителя жизни»; появился целый ряд новых исследований о нем. «В лице Достоевского мы имеем не только бесспорно., гениального художника, великого гуманиста и народолюбца, но и выдающийся философский талант. Из всех наших писателей почетное звание художника-философа принадлежит по праву Достоевскому; даже Толстой, поставленный рядом с ним, в этом отношении теряет в своих коллосальных размерах».
Такое, напр., категорическое заявление делает Г.С. Булгаков в своей статье: «Иван Карамазов (в романе Достоевского «Братья Карамазовы»), как философский тип»[1]. На его статье мы и намерены остановить внимание читателей: г. Булгаков яснее и полнее своих сотоварищей по части культа Достоевского, яснее и полнее, напр., гг. Мережковского и Волынского, характеризует источники симпатий и интереса, пробужденных к «жестокому таланту».
Г. Булгаков ограничил свою задачу монографическим анализом одного философского «типа»: из всех произведений Достоевского наиболее гениальным, по мнению г. Булгакова, следует считать роман «Братья Карамазовы», а образ Ивана является в этом романе «самой яркой в философском отношении точкой». «Из всей галереи типов этого романа этот образ нам, русской интеллигенции, самый близкий, самый родной; мы сами болеем его страданиями, нам понятны его запросы. Вместе с тем образ этот возносит нас на такую головокружительную высоту, на которую философская мысль поднималась в лице только самых отважных своих служителей».
Секрет поклонения Достоевскому, таким образом, вскрыт. В типичнейшем герое Достоевского известная часть современной интеллигенции усматривает свой собственный портрет. Иван Карамазов дорог этой части интеллигенции, как носитель модных ныне веяний и настроений. Головокружительная высота, о которой говорит г. Булгаков, это – «высота» «идеалистического» миросозерцания.
Подобная «высота» сводится к тому, что герой Достоевского – как и новейшие «идеалисты» – чувствует растерянность перед процессом «громадно несущейся жизни»; отказывается видеть в нем «смысл» и «цель», и, в пароксизме пессимистического недоверия к эмпирической действительности, требует санкции «супранатурального», «трансцендентного». Названное недоверие диктует ему своеобразную критику передового умения о прогрессе, которое г. Булгаков характеризует термином «религия». «Иван выражает сомнение относительно трех относительных верований этой религии: относительно обязательности нравственных норм, повелевающих жертвовать этому безличному прогрессу или благу других людей свои личное благо и интересы, затем относительно того, что можно назвать ценой прогресса, в котором счастие будущих поколений покупается за счет несчастия настоящих (чисто эвдемонистическая версия теории прогресса), наконец, относительно будущего этого человечества, для которого приносятся все эти жертвы».[2]
Вот что ценит неоидеалист в мировоззрении Ивана Карамазова. В общем Иван рисуется воображению г. Булгакова, как тип великого мученика «идеи»; все сомнения, все колебания, которыми богата внутренняя жизнь Ивана, записываются последнему в актив, как нечто в высшей степени положительное, достойное дифирамба.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.