Записки из модного дома. Лана Капризная
Читать онлайн книгу.
>
Я живу в постоянном паническом страхе. Потому что я больше ничего не умею делать, кроме как модный журнал. И в этом мой самый страшный грех.
Назад в будущее
Я всегда любила моду, сколько себя помню. Меня просто завораживали советские модные журналы. Да, они были невероятно убогими, не с самой лучшей полиграфией, но я перелистывала их страницы, затаив дыхание. Я с восхищением рассматривала ярко одетых и тщательно причесанных женщин в замысловатых позах. Как они были не похожи на тех женщин, которых я ежедневно видела на улице! Причем одежда меня интересовала меньше всего – все эти вытачки, кокетки, длина юбок, ширина плеч. Я с упоением рассматривала весь образ: насколько модель органична в платье, как она облокотилась на белый рояль (высший шик в понятии советского обывателя!), как она, изумленно приподняв выщипанные и заново нарисованные брови, смотрит на спутника. О, мужчины из модных журналов! Несколько деревянные и бесполые, как пластиковые пупсы, они все равно поражали изяществом, стройностью и хорошей осанкой. От них не пахло ни табаком, ни потом, ни трудовыми буднями. От них вообще ничем не пахло. А то, что на них было надето, даже невозможно было ни с чем сравнить. Таких мужчин в такой одежде в Советском Союзе просто не существовало. Даже мой папа – совершенство для меня во всем – и тот при оценивающем взгляде (а цепкий, оценивающий взгляд у меня был уже в ясельном возрасте) проигрывал этим манекеноподобным красавцам.
Но больше всего меня поражали дети-модели. Их фотографии не так часто публиковали на страницах модных журналов, хотя и журналы выходили в лучшем случае раз в квартал. Но когда публиковали!.. Хорошенькие кудрявые девочки и аккуратно причесанные мальчики, с выражением счастья и восторга на лице. И я их понимаю, им невероятно повезло – стать моделью! Девочки постарше, жеманно копирующие позы взрослых фотомоделей. И уже начинающие деревенеть отроки. Их одежда была еще более яркой и необычной, чем у взрослых. Именно в журнале мод я увидела, что подростки могут быть одеты по-своему, а не как маленькие взрослые. А детей необязательно наряжать в оборки и аппликации с котятами.
Я думаю, никто не удивится, если я признаюсь, что умирала от жгучей зависти, разглядывая детей-фотомоделей. Мне хотелось, чтобы это была я, чтобы меня наряжали, причесывали и ставили под яркие лампы. А дяденька-фотограф в шикарном кожаном пиджаке (ведь все советские люди искусства носили шикарные кожаные пиджаки, верно?), внимательно разглядывая меня в объектив, отдавал бы указания: «Ногу отставь. Голову наклони вправо. Еще. Стоп! И улыбнись. Отлично! Внимание, снимаю!» И до щемящего чувства в груди мне хотелось в будущем стать такой, как взрослые фотомодели, такой же прекрасной и недоступной. И чтобы фотограф уже с другими интонациями руководил съемкой: «Великолепно, дорогая, а теперь просто посмотри в объектив!» Даже смешно, ведь оказалось, что фотосессии именно так и проходят. Правда, за исключением того, что в студии стоит мат-перемат, а моделям лучше не смотреть в объектив – настолько у них тупой взгляд.
Я точно помню, когда поняла, что мода – это не просто красивая картинка, далекая от реальности, а еще и слова. Мне было лет двенадцать, когда, лениво пролистывая старый и разваливающийся в руках сборник «Актеры зарубежного кино. Выпуск 12, 1978 г.», я просто остолбенела, прочитав фразу из очерка о Малькольме МакДауэлле, рецензию на «Заводной апельсин»: «…И Алекс на экране – то ли юноша с плаката, рекламирующего очередную выставку поп-арта, то ли манекенщик, демонстрирующий супермодную мужскую одежду». (Так и ждешь, что раздастся голос: «Черный цилиндр удачно дополняет костюм, состоящий из белой короткой куртки и белых обтягивающих рейтуз, впервые со времен Ренессанса в моде гульфик. Искусственная ресница придаст особую элегантность вашему облику».)…»
Несколько фраз и – все, мир перевернулся. Как много можно сказать всего несколькими фразами, создать образ буквально из ничего. Я была в таком офонарении, что в полный голос спросила у мамы:
– А что такое гульфик?
Мама в изумлении открыла рот и покосилась на папу.
– А, поняла, – быстро сказала я и склонила голову к выцветшим страницам. И снова и снова я перечитывала: «Черный цилиндр удачно дополняет костюм…»
А то, что мода – это бизнес, я поняла, впервые взяв в руки журнал «Burda moden». Это сейчас его с легким презрением называют «изданием для шьющих домохозяек» (подразумевается, что шить самой – моветон), а в конце восьмидесятых «Burda moden» произвел эффект разорвавшейся бомбы. Толстый, яркий, ежемесячный, с тонкими глянцевыми страницами, переполненными платьями и костюмами, жакетами и шортами. Здесь же какие-то невероятные фотографии макияжа и причесок. И, конечно, репортажи с парижских и миланских подиумов, где манекенщицы-инопланетянки демонстрировали наряды. А здесь же на соседней странице эти наряды в упрощенном варианте от Энне Бурда, и их может сшить любая обладательница швейной машинки. Эта доступность, один шаг от красивой картинки до реальности, показала, что на моде можно зарабатывать деньги.
А потом появились другие журналы, еще ярче и глянцевее. Гламур стал национальным видом спорта. А в дизайнеры одежды подались сначала парикмахеры, следом мафиозные любовницы, затем