Я – Ян. Детское прозвище, хотя меня еще называют Славом. А в целом так, – Всеслав Яновский.

      Единственный сын своих родителей. Папа мой – отставной военный, даже на пенсии сохранявший типичную осанку строевого офицера – плечи, не взирая на груз прожитых лет, развернуты, спина прямая, как и его суждения: всего добивайся сам, никаких «блатов», «волосатых лап», взяток и прочих служебных входов в жизнь. И хотя шевелюра его более чем щедро припорошена сединой, смеется он с искренностью и беззаботностью мальчишки.

      Мама – невысокая, даже в этом возрасте миловидная шатенка, в молодости была красавицей с косой по пояс и толщиной в руку. Сопровождая отца по всем многочисленным гарнизонам от Берингова пролива до Калининграда, мама так и не окончила последний курс консерватории, оставшись без профессии. Перебивалась то кладовщиком, то телефонисткой на коммутаторе, то простой домохозяйкой.

      С самых малых лет я отличался непоседливостью и взрывным темпераментом, будучи главным заводилой, в любой компании детей очередного затаежного гарнизона. Многие наши шалости иногда оказывались не совсем безобидными, даже не имея изначально злого умысла. Так уж устроены дети – не маленькие безжалостные монстры, а увлекшиеся безоглядно новой игрой щенки, с визгом и веселой возней познающие мир. Кто же виноват в том, что по этим игровым площадкам порой бредут к непонятным и зачастую ненужным целям озабоченные и замкнутые в себе взрослые.

      Играть со сверстниками в найди – догони, мне стало не интересно годам к пяти. Помаявшись бездельем некоторое время, я нашел себе новое занятие – научился читать, причем довольно скоро – бегло. Книги открыли для меня новые неизведанные, манящие запахами моря и сиянием звезд чужих галактик миры. Читал все подряд, запоем, в предвкушении невероятных приключений сливаясь сознанием с главными героями, исчезая из реальности и забывая о сне и еде.

      Отца перевели на очередное место службы, как он решил – последнее. Двадцать восемь лет жизни – таким оказался его личный долг Родине. Новый гарнизон стал абсолютным рекордсменом по удаленности от цивилизации. Ближайшая школа находилась в небольшом поселке в трехстах километрах к югу. Поэтому на семейном совете, состоявшемся в квартире маминой матери – бабушки Анастасии, у которой мы проводили очередной отпуск отца, решили оставить меня доучиваться у нее. Бабушка, не чаявшая во мне души, с радостью согласилась. Последние пять лет до окончания средней школы я прожил с ней.

      Родители уехали, а я пошел в очередную новую, уже седьмую по счету школу, где на второй день познакомился со своим первым настоящим, единственным, преданным навсегда, до самой смерти, другом – Серегой Кондовым.

      «Конди».

      Так его прозвали с моей легкой руки по карельскому названию бурого медведя, вычитанному в одной из купленных в Кижах книжек и созвучного с его фамилией – kondii. Безликая кличка «Малыш» ему совершенно не подходила, так я посчитал и оказался прав – Сереге новое прозвище понравилось. Темно-русоволосый, ближе к шатену, слегка неуклюжий увалень, не толстый, а просто широкий в кости, как былинный Добрыня. При одинаковом росте, мои руки и ноги, казались тоньше его в два раза. Зеленоглазый, всегда добродушный и рассудительный, порой наивный до бестолковости, но надежный и принципиальный во всем, что касается дружбы.

      И я, жилистый, верткий, не лезущий за словом в карман, беспечный и свято верящий в «авось», кстати, не подводивший меня до сих пор. Серега иногда в шутку называл меня братом-акробатом и тяжелой рукой похлопывал по плечу, от чего я даже слегка приседал,