Но очередь приспела вдруг.

      Глядит она, а в ихний круг

      Средь незнакомцев, что из сел

      Пришли на праздник в ихний дол,

      Средь них тут бородач пришел.

      Вот грозный вид! На что ему

      Гулять по ихнему селу,

      Когда как царь он предстоит —

      Такой имел надменный вид.

      Одет он как охотник был.

      За четверых и ел и пил.

      Оружия хоть не имел —

      Никто такого не терпел

      На сельских праздниках, – но он

      Ни мало был тем не смущен,

      И дерзкий взгляд да и кулак

      Для ссор всем были добрый знак.

      Он был и весел и сметлив.

      Любил он танцев, знать, порыв

      И хлопал, по столу стуча,

      Когда там кто-то кренделя

      Выделывал одной ногой

      В веселье шумном пред толпой.

      И юношей он подгонял.

      Хоть здесь его никто не знал,

      Но рады все ему были.

      Манеры грозные свои

      Не прятал он, хоть и хотел.

      И будто, по природе смел,

      Намеренно желал он знать,

      Не будут ли отсюда гнать,

      Иль примут, как он сам таков.

      В один из шумных тех кругов,

      Когда оркестр объявил,

      Что ныне выбился из сил

      И передышка им нужна,

      А танца все же шла стезя,

      В кругу сам оказался он.

      Последний был уже прогон,

      Против Алисы он тут встал.

      Ей руку запросто подал,

      Ее желая повести.

      Глаза не в силах отвести,

      Улыбки не сумев сдержать —

      Так танец волен всех сближать, —

      Она вмиг руку подала.

      Толпа двоих их понесла,

      И закружился хоровод.

      За чередом там шел черед,

      И богатырь так танцевал,

      Что каждый бы его признал.

      Но вот закончен танец. Он

      Отвесил девушке поклон,

      На шага два к столу ступил,

      Жбан целый пива осушил,

      Все отдуваясь и смеясь,

      Затем, еще раз поклонясь,

      Он взглядом всю ее обвел

      И вспять среди толпы пошел.