Амбивалентная реальность, или Эксперимент наизнанку. Татьяна Розова
Читать онлайн книгу.
ил. Свист повторился ближе.
«Если удастся поймать мо́гуча, смогу добраться до места», подумал он, «правда тогда могу быть заражен и не факт, что мой организм склонится к выбору человека, взяв лишь малую толику Другого. Ведь мо́гучи потому и способны удерживать на безопасном расстоянии ядовитый туман свистом, что являют собой смесь человека и животного. И хорошо, если повезет встретить мо́гуча в спайке с домашним животным, а если дикое и хищное…бррр». На мгновение закрыв глаза он перенесся на три месяца назад… «Как 30 лет прошло. Вот говорили мне – не ставь эксперименты над животными», – усмехнулся он, вспомнив и перефразировав старый, добрый мультик.
А началось всё с овечки Долли. Именно тогда, ещё в детстве, увидев передачу о клонировании, он загорелся идеей, которая и привела его много лет спустя в лабораторию по исследованию возможности мутации генов животных. Оказалось, гены, что животного, что человека, что растения, могут легко переплестись между собой. Тогда ему казалось, что он сделал гениальное открытие, и возможности использования этого пойдут только на пользу человечества. «Гениальный дурак, вот я кто. Открыл ген, благодаря которому можно скрещивать всё со всеми. Работал много лет, искал формулу, нашел, пестики-тычинки, просчитал все риски, как же», думал он сейчас, вспоминая как упивался своим открытием на конференции ученых.
Особенно живо интересовался и подробно расспрашивал профессор кафедры медицинской генетики, известный своим интересом к оккультным наукам Василий Тихонович Седых. За глаза его звали Седой. Он не обижался, фамилия располагала. К тому же, его гордо посаженную голову с пронзительными темными с синими искрами глазами, венчала белая копна густых прямых волос до плеч. Никто не знал, чем он занимался помимо основной деятельности, но слухи ходили…ой ой ой… Поговаривали, что он работает с параллельными мирами, пытаясь создать свой, подвластный только ему мир населенный разнообразной живностью генетической мутации.
Но то, что произошло после конференции, никак не вписывалось ни в какие предположения.
Очередной эксперимент решили провести не в лаборатории, а в естественных условиях на открытом пространстве. Был специально выбран погожий день, ярко светило солнце. В момент эксперимента, как только окрыли ёмкость с исследуемым веществом, лучи солнца попали на него, и оно начало быстро испаряться, принимая в воздухе облик большой плотной синей тучи. Все происходило настолько быстро, что никто ничего не смог сделать, а только бросились в рассыпную, понимая – что-то пошло не так. И только профессор Василий Тихонович вышел из тени на открытое пространство, протянув ладони к туче. Приглядевшись, Слава с изумлением увидел или ему показалось, как от рук профессора возникла прозрачная радуга, на миг соединившая его с тучей, а потом цветной кляксой растворилась в ней. Туча набухала и ширилась, пока не пролилась дождем на землю. И все, кто попал под воздействие этого дождя и в этот момент находились рядом с живыми организмами, сплелись с ними воедино.
На этом моменте воспоминания Славы заканчивались, как не старался он вспомнить. Куда делся профессор? Что произошло дальше? «Просто амнезия какая-то», – думал он.
Свист раздался совсем близко. Воздух вокруг начал ощутимо дрожать. «Уплотняется», понял он. Глаза защипало – «всё, не успею», только мелькнула мысль, как раздался громкий щелчок и наступила темнота. Он почувствовал, как в его тело впилось множество иголок – это было похоже на то, словно рой разъяренных пчел облепил его тело, нещадно жаля.
Сильный рывок, тиски и он повис в воздухе. Боль отпускала, и он смог приоткрыть глаза. Звездное небо открылось его взору. Зажатый с обеих сторон мощными когтистыми лапами он посмотрел вниз. Под ногами стелился синий туман, из которого видны были только высокие кроны деревьев.
«Ах, да. Полнолуние» – отметил он механически, – «в такие дни туман низок и, если куда-нибудь забраться повыше – можно выжить».
Над ним раздавались мерные взмахи сильных крыльев. Только он хотел посмотреть, кто ж его спас, как резко поменялась траектория полета и его аккуратно посадили на крупную ветку сосны, в которую он судорожно вцепился. Несший его сел на ветку рядом и они, наконец, встретились взглядами.
– Ну, здравствуй, Слава, – протянул ему руку Геннадий, закадычный друг с детства и заклятый враг с той самой конференции, на которой он представил свое изобретение. За спиной Геннадия маячили два больших серых крыла, ниже от груди начиналось серое оперение, переходившее в сильные когтистые лапы.
– Да не боись, не заразишься. Я успел «поколдовать» над твоей формулой, правда несколько недоработал, – Гена усмехнулся и сделал широкий жест, показывая на себя, – результат, как видишь, на лицо… вернее на ноги.
– Генка, – Слава еле проглотил комок, застывший в горле. Взявшись за руку, он крепко обнял Геннадия, – прости меня, юродивого.
– Ну, ну будет. Помнишь, как я мечтал летать как птица, правда не таким образом, – Геннадий пошевелил крыльями и улыбнулся.
– Даа, ты всегда славился оптимистичным взглядом на мир.
В это время в другой части леса у реки, над которой также стелился