Геннадий Сайфулин. Память сердца. Геннадий Сайфулин

Читать онлайн книгу.

Геннадий Сайфулин. Память сердца - Геннадий Сайфулин


Скачать книгу
дизайн» двора – деревянные туалеты, корявые поленницы, разбитая булыжная мостовая – легенду кино ничуть не смутил: обаятельно улыбаясь, Серова отвечала на приветствия окруживших ее поклонников, а мою заплаканную маму обняла и расцеловала.

      Фильм «Бессмертный гарнизон» был первой картиной, рассказывавшей о подвиге защитников Брестской крепости. Сценарий написал Константин Симонов, роль жены начальника гарнизона досталась Серовой, а я играл ее сына.

      Самолет на Киев, откуда нам предстояло добраться сначала до Кишинева, а потом до Бендер, где снимались довоенные эпизоды, вылетал рано утром, поэтому Серова и забрала меня из дома накануне. Закрепленный за Симоновым ЗИМ (как кандидату в члены ЦК ему полагались представительский автомобиль и личный шофер) привез нас на подмосковную дачу Константина Михайловича и Валентины Васильевны. Мне отвели комнату с красивой мебелью и большой кроватью. Белоснежное, хрустящее от крахмала белье, пушистые полотенца… Но главное потрясение случилось утром, когда в комнату вошла горничная – в фартучке, кружевной наколке – и подкатила к кровати столик, на котором был сервирован завтрак: кофе в красивой чашке, яйцо на фарфоровой подставке…

      В шесть утра ведущее к Внуково шоссе было абсолютно пустым, и ЗИМ несся на предельной скорости. Голос диктора из автомагнитолы объявил: «Сейчас прозвучит джазовая сюита композитора Александра Цфасмана…» Полилась музыка, и я вдруг понял, что обязательно должен запомнить этот момент: летящую по утреннему шоссе машину, запах духов сидящей рядом Серовой и красивую мелодию. С тех пор прошло больше шестидесяти лет, но при первых звуках сюиты Цфасмана мне легко, закрыв глаза, представить себя четырнадцатилетним.

      Коля Батурин в фильме «Бессмертный гарнизон» был моей второй ролью, дебют состоялся годом раньше – в картине «Дым в лесу». Только сначала я хочу рассказать о своем «докиношном» детстве.

      На момент моего появления на свет – двадцать третьего февраля 1941 года – папе исполнилось двадцать лет, маме – девятнадцать. Из роддома меня принесли в коммуналку на Калужском шоссе – и в восемнадцатиметровой комнате нас стало двенадцать: дедушка и бабушка со своими восемью детьми (моя мама была самой старшей), отец и я. Дед вскоре умер, оставив бабушку беременной девятым ребенком – мой младший дядя родился в начале 1942-го, когда наши войска уже гнали немцев от Москвы. После смерти деда и до того как отца забрали на фронт, огромная семья жила на зарплаты родителей: мама работала мастерицей на знаменитой шелкоткацкой фабрике «Красная Роза», отец – художником в газете «Ударник Метростроя». Хорошим подспорьем были и его гонорары в книжном издательстве «Детгиз», где он, блестящий график-самоучка, рисовал иллюстрации к сборникам русских и башкирских народных сказок, к поэме «Руслан и Людмила», к «Коньку-Горбунку». Люди старшего поколения должны помнить обложку довоенного издания сказки Петра Ершова – на синем фоне Иван верхом на Коньке-Горбунке. Вскоре после начала войны отец принял участие в конкурсе политического плаката и получил первую премию, оставив позади даже Кукрыниксов. Несколько лет назад одно из московских издательств небольшим тиражом выпустило альбом «Плакаты Великой Отечественной». Я держал его в руках, видел работу отца и до сих пор досадую, что в кармане не оказалось достаточно денег. Пока съездил домой, книгу продали.

      В Москву Рашид Сайфулин попал мальчишкой: сбежал из эшелона, на котором его раскулаченную семью везли в Сибирь. В столице поначалу беспризорничал, потом его приютила русская семья. К моменту встречи с будущей женой Рашид так освоился в новой среде, что друзья и коллеги звали его Сашкой.

      Когда папу забрали на фронт, мама осталась единственной добытчицей. Уходила на фабрику ни свет ни заря, возвращалась затемно. Утром успевала покормить грудью меня и своего младшего брата, к вечеру молока тоже хватало для обоих, а днем меня и дядю кормила грудью бабушка. До сих пор не понимаю, как всем детям удалось выжить. Невредимым вернулся с фронта и мамин брат Василий, который был младше ее на несколько лет.

      Отца комиссовали в 1943 году после тяжелой контузии. Его снова взяли в газету «Ударник Метростроя» и выделили служебное жилье – две комнаты в бараке в Несвижском переулке. В одной папа оборудовал для себя мастерскую, другая служила нам и спальней, и столовой, и детской. В 1945-м сюда же принесли из роддома мою сестру Надю. Война закончилась, наступил мир – вроде бы живи и радуйся, но отец начал пить. Часто пропадал в шалманах, где собирались безрукие, безногие фронтовики-инвалиды – их ведь не сразу вывезли из Москвы… Поил изувеченных в боях товарищей и пил сам. В 1949 году это довело до беды. Владелец шалмана объявил, что питейное заведение закрывается, и начал, осыпая ругательствами, вышвыривать инвалидов на улицу. Отец стал за них заступаться, хозяин ринулся на него с кулаками – и получил пивной кружкой по голове. Папу арестовали и дали четыре года колонии, хотя шалманщик и отделался сотрясением мозга. Мама осталась с тремя детьми на руках: мне было восемь лет, Наде – четыре, а младшему брату Славику – несколько месяцев…

      Вскоре после того как отца отправили по этапу в город Молотов (ныне Пермь), к нам в барак пришел суровый дядька из жилотдела Метростроя и потребовал немедленно освободить комнаты: «Это


Скачать книгу