– С Толиком никогда так не было! – шептала она в трубку, набрав Дарьин номер и закрывшись в ванной.

      – А что было-то? – жадно уточняла подруга. – Вы с ним того? А где?

      – Ничего еще не было! – перебила ее Настя.

      – «Еще» – звучит обнадеживающе, – хихикнула Даша. – Давно пора сходить налево, чтобы потом было что вспомнить на старости лет. А то твой муж расценивает тебя как недвижимое имущество, которое приписано к нему навечно, поэтому и не шевелится. Вот погоди, он почувствует, что ты уплываешь, забеспокоится и тоже проявит активность. Левак укрепляет брак. И тебе хорошо, и супружника своего встряхнешь.

      – Слушай, Даш, да ты не поняла, – напряглась Настя. – Это не просто романчик. У меня все серьезно.

      – В смысле? – ойкнула подруга. – Ты разводиться, что ли, надумала?

      – Ну, не то чтобы прям вот так сразу разводиться, но… Да дело даже не в Славе. Я просто не вижу с Толиком никаких перспектив, никакого будущего. Ну, не знаю… Надоел он мне. Бесит, раздражает. Я с ним до старости жить не хочу. И в один день умирать не хочу. И вообще как-то уже ничего от него не хочу. Ошиблась я. Терпела-терпела, а сейчас понимаю: зря. Чего ради? – разошлась Настасья, вдохновенно глядя на себя в зеркало и то ли убеждая свое отражение, то ли оправдываясь перед Дашей.

      – Ты аккуратнее там, – задумчиво предостерегла ее Дарья. – Все же лучше синица в руках, чем журавль… А с другой стороны, когда руки синицей заняты, так и журавля ловить нечем. Нет уж, не буду я тебе ничего советовать. Думай сама. Ориентируйся по обстоятельствам. Тебя все же семейное положение обязывает.

      – У меня, Дашка, семейное положение – безвыходное, так что я кругом всем должна и слегка запуталась, – пожаловалась Настя. – Ладно, попробую решить так, чтобы получилось объективно хорошо исключительно мне. Потому что всем хорошо быть не может.