Письма Земли. Арина Вершинина
Читать онлайн книгу.
им. Проекты могли быть самые разные от открытия магазина до запуска фестиваля. Но вот проекты чересчур «цифровые» он не любил. Если люди продвигали приложение для медитаций или онлайн-курсы по любому направлению, он отказывался. В таких случаях он говорил – люди должны жить в реальности. А вы переводите их в цифру, показывая как это удобно и хорошо чему-то учиться или общаться через сеть, но на самом деле это не приносит им пользы. Экран не может передать энергетику живого общения, человеческого тепла, участия. Получая просто информацию, мы не обретаем настоящий опыт, а значит – не живём. Если человек проводит все время в сети, работая там и отдыхая там, о самый правильный ответ на вопрос – что он делал на этой неделе: ничего. Потому что в жизни он сам по себе не участвовал. Конечно, его деятельность в цифре изменила что-то в реальном мире, быть может даже какие-то деньги перетекли на его вполне реальную банковскую карту, но для самого человека не произошло ни-че-го.
Кто-то мог думать, что Василию нравятся избирательно социальные и благотворительные проекты, но это не было правдой. Неоднократно он отказывал с виду очень хорошим на первый взгляд организациям, направленным всецело на помощь обществу. “Мне что-то не нравится во взгляде и голосе этого человека.” – отвечал в такие моменты Василий на изумление и расстроенные взгляды друзей, которые и пытались его привлечь к проекту. В то же время, он мог взяться помогать открывать маленькую булочную человеку, с которым познакомился на троллейбусной остановке час назад.
“Этот человек работает очень искренне, его булочки будут приносить радость. Для кого-то зайти с утра перед работой за горячей, только из печи булочкой может быть первой и единственной радостью за день.” – говорил он. “А потому такие искренние булочки очень важны!”
Иногда он мог с энтузиазмом заняться каким-то маленьким, никому не известным питомником для кошек, неделями чинить там домики вместе с волонтерами, привозить корм и медикаменты питомцам. Или помогать небольшой мастерской, изготавливающей деревянную посуду для дома.
Люди так рвались заполучить его в свои проекты потому, что стоило ему взяться помогать, как даже самый странный проект, иногда основанный на чистом волонтерском энтузиазме, начинал понемногу расти, раскачиваться и привлекать сторонников. Действовал Василий совершенно нелогично и непоследовательно. Он мог взять в руки бизнес-план и начать его черкать карандашом. А иногда даже не смотрел никакую документацию и просто начинал работать в проекте как сотрудник, на ходу подмечая разные детали и улучшая процессы. Он мог вызваться поехать в строительный магазин за досками для вольеров животных. И вскоре вернуться с солидным мужчиной, который захочет посмотреть приют для животных и профинансирует его дальнейшее развитие. И все просто потому, что у него недавно умерла собака, и он очень горюет по ней.
Когда осчастливленные создатели питомника спрашивали Василия, как он нашел этого человека, он просто отмахивался, разговорились, мол, когда на кассе стояли. И это было для него нормально и в порядке вещей. Вообще с Василием всех тянуло поговорить. Он редко завязывал диалог сам, обычно к нему подходили с каким-то нелепым вопросом о том, как пройти на какую-то улицу, а затем начинали беседу. Даже когда с ним никто не говорил, то неизменно вокруг собирались люди. Если он заходил в пустое кафе, то в течении часа оно постепенно заполнялось людьми, они неосознанно садились за ближайшие к нему столики. Друзья Василия любили шутить, что если его оставить одного в лесу на пару дней, то постепенно вокруг вырастет палаточный лагерь.
После каждого большого погружения в какой-либо проект, Василий обычно отключал телефон на неделю и исчезал для всех. Больше всех возмущались его родные. На что он им неизменно отвечал, что не будет висеть как птичка на проводе или привязанный на поводок пес. Быть всегда в сети, постоянно на связи – это серьезное ограничение. “Посмотрите вокруг.” – говорил он, – “Некоторые телефон и из рук бояться выпустить, они просыпаются и засыпают вместе с ним. А я же хочу быть свободным от этого. Мне намного более интересна реальность. Вы думаете, что быть на связи постоянно – это удобство. Но на самом деле это несвобода. В любой момент времени, ты должен быть готов ответить на призыв мира. Будь то звонок или сообщение. И даже если сигнал звонка не раздался, ваша энергия все равно тратится на то, чтобы быть подключенным. Потому что вы все равно подсознательно ждёте этот сигнал. Это рождает тревожность и, не выдерживая ее, вы сами начинаете врываться в чьё-то пространство звонками или сообщениями. Я в этом участвовать не хочу.”
Так что родным оставалось лишь вздыхать и думать о том, где на это раз стоит палатка Василия – у берегов Волги или у истоков Лены. Для полноценного отдыха он предпочитал реки. Но иногда уровень его истощения достигал максимума, он часто работал в крупных городах, которые на самом деле терпеть не мог. Поясняя это лишь тем, что там слишком много асфальта, шума и чрезвычайно мало природы. Измотав себя окончательно, он уезжал домой в Крым. Кроме Василия в семье была еще сестра и двое братьев, все младшие. Он обычно успевал сильно соскучиться по ним во время своих поездок и приезжал минимум на две недели, чтобы провести с ними побольше времени. Все они еще были слишком малы и жили вместе