– Черныш, ты тут? – спросила Акулина у темноты подвала. Котенок в ее руках ласково мяукнул.

      В углу, возле шипящего котла, что-то зашуршало.

      Акулина нащупала включатель на стене и подвал, пусть и тускло, осветила лампочка, висящая под потолком.

      – Я тут, – ответил протяжный хрипящий голос. – Я ждал тебя Акулина. Ты давно не приходила.

      – Просто родители меня не привозили в дом. Сказали, что я могу пораниться о строительный мусор, – ответила Акулина. – А сама я дорогу сюда не найду. Да и далеко к тебе идти.

      – Понимаю, – прозвучал голос из-за выкрашенного ярко-синей краской котла. – Я приходил к ним в спальню, когда они в прошлый раз приезжали. Они… они отдыхали там.

      – Они никак не закончат ремонт, – грустно сказала Акулина и демонстративно насупилась. – Ремонт идет очень долго. Прямо тыща-миллионов лет.

      – Скорее бы он закончился, – ответил протяжный хрип. – Я скучаю по тебе, и жду не дождусь, когда вы всей семьей сюда переедете. Я всегда думаю о тебе. Я люблю тебя.

      – Я тоже, – уже веселее сказала Акулина. – Я хочу быть всегда рядом с тобой Черныш. Ты один готов со мной играть в любое время. Но папа говорит, чтобы переехать, вначале должно пройти лето, потом пройдет осень, зима, и только весной мы переедем. Наверно. Это долго. Эх.

      – Ты больше не боишься спускаться ко мне? – спросил голос.

      – Уже – нет, – весело ответила Акулина. – Я же не из-за тебя боялась, а из-за Захара.

      – Я слышал про него, – прохрипел голос. – Грустная история. Двенадцать лет. Веселый парнишка.

      – Когда мой брат Захар пропал, – продолжила Акулина, будто не обращая внимания на слова своего друга, – папа сказал что он больше не придет, что его больше нет. А как это нет? Вот он был, а вот его нет? Такого не бывает. Вот я и боялась, что папа с мамой спрятали его где-то в доме. Страшно же, когда тебя где-то поджидает Захар. Страшно же, правда, Черныш?

      – Страшно, Акулина, – протянул голос.

      – А мама все время плакала, – говорила Акулина, нервно поглаживая котенка. – И перестала читать мне по ночам сказки. А мой второй брат Миша злой какой-то стал. Он взрослый, почти старый, ему скоро восемнадцать лет, и мне казалось что он… Эм-м-м… Как это правильно сказать? Боится признаться, что он тоже боится Захара. А потом…

      Акулина замолчала и насупилась.

      – Что потом? – спросил голос.

      – Потом папа сказал, что Захар умер. Его сбила машина. И когда его хоронили, я жила у бабушки. И я сразу перестала бояться. Бояться, что Захар прячется в доме. Он же уже не в доме. Он в земле. На кладбище. И уже не придет меня пугать.

      – Это точно, – хрипло протянул голос. – Бояться мертвецов не стоит. Бояться надо живых.

      Акулина снова насупилась и, погладив пушистый мяукающий комочек, сказала:

      – Черныш, я тебе еще одного котенка принесла, чтобы тебе скучно не было, пока меня нет рядом. Надеюсь, тебе понравилось играть с другими котятами?

      – Очень понравилось, – отозвался Черныш. – Я люблю играть с котятами. Принеси его в уголок. Хорошо?