Таянье Тайны. Вячеслав Вячеславович Киктенко
Читать онлайн книгу.
ой издательской системе Ridero
Вячеслав Киктенко – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — Таянье Тайны
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
СОДЕРЖАНИЕ:
1. Тени, отброшенные от огня
2. Сказка об Эфире
3. Дерево-камень. Стихии
4. Чёрный коньяк
5. Сказанье о Храме
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —
1. Тени, отброшенные от огня
***
Стародавним летом в маленьком азиатском городке, в платном парке «для благородных» ещё мальчишкой, накануне Революции, отец увидел на спинке садовой скамейки надпись, поразившую его и запомнившуюся на всю жизнь:
«Все мущщины обманщики и щипщики».
Надпись была выполнена кокетливым, явно женским почерком, тонким мелочком. А прямо под ней другая, грубо резанная ножом:
«Ишь, какая хризантема!»
Почему отец любил рассказывать про это давнее событие и так по-детски смеяться всякий раз? Почему лицо его светилось при этом каким-то «неотсюдным» светом?..
Сейчас так не улыбаются, не смеются, не светятся…
Кажется, понимаю – те слова на садовой скамейке несли в себе отсвет затонувшего мира, Атлантиды его детства, запахи и цвета невозвратного времени…
Нынче так не напишут. Сквернословие заполонило скамейки, подъезды, дома. Знак времени. Как и те слова – тоже знак своего времени – на той узорной скамейке, в дореволюционном парке, в отцовом детстве.
***
Отец часто снится, изматывает душу – да как же я, дурень, мог поверить, что он умер! Вот же, вот же он! Погрузнел только. И с каждым разом будто стареет… или прозрачневеет. Почти не говорит, но всё понятно.
Вот, наверно, входит в настоящую, промысленную форму, в суть, в отрешённость. А всё такой же добрый и умный, как бывало… нет, ещё лучше! Может быть, потому, что свой огненный кирпичик уже вложил в основание?
Снится отец… снился. Когда?
***
Давненько во сне я не видел отца,
Не пёк пирогов, не варил холодца…
И бабушка тоже не снилась давно,
В своём уголке не клонилась темно…
И мать не является…
Видно, живу
Уж так хорошо, словно все наяву…
***
Нет, снится! Было время – сочное, злое, перенасыщенное семенем, плодородием, коварствами, хищью, страстями, женщинами… – вот тогда и не снился. Было время. Горная река грохотала, билась меж скал, неистовствовала, швыряла пену на мокрые берега, грохотала во всё ущелье…
***
Страх, с детства поселившийся в душе, постепенно и неотвратимо перебирается в плоть. Ни сила, ни страсть, ни въедливое проникновение в узлы первопричин – ничто не преодолевает этого страха, боязни. Теперь догадываюсь: боязни ошибиться.
Странно. И здесь виною – душа. Это она проникла в скудельный сосуд и ужаснулась неполноте, одиночеству, скудости огненного, размываемого век за веком чем-то поганым – золотого кирпичика. Чаще всего – мутью. Именуемой по обыкновению возвышенно – время, рок, провидение…
Душа видит мрак, тесноту, скулит и ноет от неслиянности половин, упоённых Битвой, слепнущих на резком свету. Клянёт невежество, тьму. Высокопарная…
Ей ненавистно уютное благополучие одиночеств, окукливание плоти, не возносимой к свету. Душа взывает тиранически — «Ищи, ищи, ищи! Ищи себя, свою, только свою половину…»
Задыхается от нетерпения, жадности, и – электризует плоть. А слепенькое сердце тычется, точно щенок, во всё теплое, мягкое, пахнущее. Оно, маленькое, боится. И – ухает во всю грудную клетку, впадает в отчаянье. В муть, туман, непониманье…
***
Туманный знак. Залог свидания.
Туман и тина в озерце.
И отражение – столь давнее,
Что только дымка на лице.
Неотвратимость ожидания
Чего-то главного в конце.
Какой-то значимости веянье…
Но почему, но почему,
Откуда это самомнение,
И кем обещано? Кому?
Бенгальского, конечно, хочется,
Громокипящего конца!
А если это всё окончится
Лишь