Поднимая завесу неброских маршрутов,

      по утраченным грёзам привычно иду.

      Машинально листаю: за вечером – утро,

      растворяется личность… у всех на виду.

      Равнодушно мерцает пространство чужое.

      Если падает вечный… загадочный снег,

      удаляюсь в тепло своих мыслей живое:

      поскользнётся тревога – продолжим забег.

      Я догадлив – не всё досмотрю и услышу.

      Доверяю закончить – заре, облакам.

      А пока выбираю простую афишу:

      море, звёзды – душе, и песок – башмакам…

      Отодвинет волна свежей грусти заплатки

      и по лунной дорожке легко закружит.

      Заночую у моря в потёртой палатке.

      Остановятся грёзы – продолжится жизнь.

      Благодарю за то, что мне позволили родиться,

      спасибо аисту,

      спасибо журавлю…

      Из родника Вселенной

      нам добавили водицы,

      зачем, не знаю, но —

      благодарю.

      Я понимаю, предыстории

      увы, не вижу —

      той, что в веках уснула прошлых

      навсегда.

      А вдруг в аренду дали не мою,

      чужую нишу?…

      Приму как есть: богатство —

      все мои года!..

      …А ветви, почки отряхнув,

      расправили листочки.

      И петухи вовсю горланят,

      ждут зарю!

      …Когда бледнеют запятые,

      добавляю точки.

      На том спасибо,

      от души благодарю.

      В кафе, где мы сидели, сдвинув локти,

      за дымною полоской сигаретной,

      в забытой богом серой подворотне,

      ты мне казалась жалкой, неприметной.

      Под вздохи саксофона отставного,

      в нелепости забытых перепитий,

      твой взгляд печальный образа иного,

      казалось, выпадал из всех событий.

      …Вершило время свой закон незримо:

      печаль и радость – свежего фасона.

      Но вспыхивает вновь огонь ранимый

      …под грустную браваду саксофона.

      В облаках, капризно-переменчивых,

      промелькнуло Ваше настроение.

      Некрещёный шёл я и невенчанный,

      и мечтал влюбиться, без сомнения.

      Не увидел Вас в закате розовом,

      пролетели мимо, незаметною.

      И пахнуло вдруг забытой прозою,

      закраснелся, как копейка медная.

      Помахал рукою на прощание,

      головой качая укоризненно.

      Ничего тогда не обещали Вы,

      но хотелось под фатой, под ризами…

      …Фонари мигали уморительно,

      каблучки стучали недоверчиво.

      Посылал поклон случайным зрителям

      опоздавший мальчик гуттаперчевый.

      Люди по-прежнему ходят

      по смутной земле…

      Лихо, легко и беспечно,

      бывает – тревожно…

      Жаль, что понять эту жизнь

      до сих пор невозможно.

      Хоть бы на миг!..

      А потом —

      хоть в кипящей смоле.

      Это не значит, что птицы

      вдруг петь перестали,

      Лес разобиделся,

      зверь с перепугу ушёл.

      Так же заманчивы

      эти туманные дали,

      Плюс —

      синева в облаках,

      что уже… хорошо.

      Мог не родиться…

      на радость чертям заодно.

      Даже успел удивиться —

      как много здесь Света!..

      Кто ты такая,

      моя дорогая планета?…

      Ты намекни…

      А потом —

      хоть с обрыва на дно.

      Свет жемчужный сиял, разрастался…

      звук небесный раздался и смолк:

      Добрый ангел к душе пробирался,

      …натолкнулся на ржавый замок.