Дверь распахнулась, и мы очутились посреди отельной комнаты, нашей бывшей комнаты, которую было не узнать. В воздухе стоял зловещий холод и был слышен шум проезжающих на улице машин. Это было (я только через мгновение это поняла) от того, что были выбиты витражные окна.

      Наша бывшая комната стояла обнаженной посреди ночной морозной Вены.

      Комната была разрушена вдоль и поперёк. Следы крови были повсюду. Когда первый шок от увиденного растворился, я смогла разглядеть это невооруженным взглядом.

      От увиденной картины у меня свело живот, и немного закружилась голова. Я недоуменно взглянула сначала на свою подругу, а затем и на окруживших нас полицейских, но так и не смогла прочитать на их лицах ответа. Что здесь произошло?

      Когда-то висевшее перед кроватью зеркало было разбито на мелкие куски и небрежно лежали на ней. Осколки от него заполнили красный ковер, украшавший некогда эту отельную комнату. В стороны торчали доски от невысокого книжного шкафа, на котором когда-то стоял старый телевизор. А сейчас он лежал перевернутым на ковре.

      Лампы и бра были побиты. Со стены сдернута картина, висевшая над кроватью, с изображением обращённых к солнцу рук.

      Чертовщина какая-то.

      Было сожжено постельное белье…

      – Как вы можете все это объяснить? – нарушил наш немой ужас один из полицейских.

      Мы же не могли выдавить ни слова.

      – Нас весь день в отеле не было… – начала говорить Рози, запинаясь от ужаса, который нас окружал. – Мы съехали с номера уже давно, – наконец проговорила она. – Я не знаю, что произошло тут после …

      – В котором часу вы переехали? – перебил полицейский.

      – Я не помню… Кажется, было около девяти… или десяти вечера. Я не помню, правда…

      – Что вы делали после того, как покинули номер?

      – Мы пошли в сауну… и были там до того… как вы пришли. Я, правда, не понимаю, что тут могло произойти.