Зарисованное лето. Оксана Алексеева
Читать онлайн книгу.
овая Засопка – поселок городского типа, население – двадцать тысяч человек, отраслевая специализация отсутствует», – отвечу я и получу в ответ что-то типа: «А, ясно». Если же назвать областной центр, тогда… ответ будет такой же. Потому что всем насрать, где ты живешь, если это не Москва, Питер или город, в котором обитает сам твой собеседник. А интернет – это место общего сбора, где все мы, такие разные, можем встретиться и даже всерьез интересоваться друг другом. До тех пор, пока не прозвучит вопрос: «Ты откуда?». Сам для себя я ответил давно – из населенного пункта. Это название как будто уравнивает всех, лишает особенностей, обусловленных только локализацией. Потому что место не имеет значения. Потому что каждый из нас – из населенного пункта.
– Никит! – мать всегда зовет через несколько комнат так, что ее можно расслышать и за десять километров.
Закрыл тетрадь и поплелся на кухню. Тетрадь и не думала прятаться, оставаясь на своем обычном месте – на столе, справа от компьютера. У этих двоих была неизменная территориальная привязка, как населенный пункт. А весь остальной хлам имел право хаотично перемещаться по комнате. Я никогда не беспокоился, что кто-то откроет тетрадь и прочитает зарисовки. Родители уважали мое личное пространство: никогда не обыскивали карманы, не лезли в телефон и, конечно, не заглядывали в записи. Я даже не уверен, знают ли они вообще о существовании этой тетради. На вопрос: «Что ты там постоянно пишешь?» – я отвечал неизменное: «Зарисовки». И матери этого было достаточно. Хотя иногда, очень редко, я осознанно хотел, чтобы кто-то влез туда, без разрешения, заглянул бы… в меня. А я бы кричал и скандалил, немного радуясь, что внутри меня кто-то побывал.
– Что, мам? – я уселся за кухонный стол и протянул руку к блину, который она только что сняла со сковородки.
И даже удивился, не получив ожидаемого хлопка по руке. Мать свято почитала единственную традицию – сначала она печет все блины, а уже потом мы вместе садимся пить чай. Вдвоем, если отца нет дома. Но вместо привычного выговора она сказала:
– Сбегай к бабе Дусе. Она яиц просила. И пару блинов ей захвати.
Я быстро доедал свой, пока мама перекладывала яйца из холодильника в пакет. Баба Дуся уже очень стара. Живет одна, и в последнее время, когда здоровье начало подводить, я или мать заходили к ней каждый день, помогали чем могли в доме и огороде, в магазин там сбегать или аптеку. Это не было благородством или какой-то формой показательного великодушия, нет. Просто так мы жили. Так повелось, и теперь уже никто не задумывался о причинах и следствиях. Ее внучка училась с моим старшим братом в школе, они даже встречались. Потом сын бабы Дуси со всей семьей переехал в столицу. Раньше она иногда ездила к ним в гости, а потом чаще они навещали ее и даже пытались насильно перевезти упрямицу в Москву. Но баба Дуся, подобно египетской пирамиде, перемещаться в пространстве не желала. Я ее понимал. Тем более, что от одиночества она тут не особо страдала.
– Баб Дуся, − я, как обычно, зашел к соседке без стука, а та, заслышав скрип двери, уже спешила ко мне из спальни.
– Заходи, заходи, дорогой мой, чай будешь? Сейчас уже пирожки достану из духовки, – она без ненужных благодарностей, как само собой разумеющееся, приняла пакет от мамы и подтолкнула меня к столу, заставляя усесться. Теперь обратно я понесу пирожки – эти передачи продуктов питания туда-сюда были настолько обычными, что не требовали дополнительных пояснений.
– А чего звали-то? Сами бы за яйцами зашли, – я развалился на стуле и вытянул ноги. Без сытного чаепития меня из заложников не выпустят.
– Так внук же мой приезжает. Я говорила тебе позавчера!
И не только позавчера, если уж на то пошло.
– Ну да. И что? – может, она генеральную уборку затеять решила? У меня выходной, и не сильно хочется погрязнуть тут в мытье окон на целый день.
Ее внука, по версии самой бабы Дуси, звали Сашенька-миленький-мой-роднулечка-такой-вымахал-хочешь-фотографии-покажу. И он в наш поселок за двенадцать лет ни разу не приезжал. Сын с женой бывали каждое лето, Танюха, их старшая дочь, тоже иногда навещала бабушку. А вот Сашенька-милый-и-так-далее то учился, то экзамены сдавал, то просто находил другие дела. Я его помнил, но довольно смутно. Они переехали-то, когда мне было лет семь, а он вроде бы года на три-четыре постарше, так что мы и друзьями никогда не были. Так, здоровались по-соседски и все.
– Никитка, так я боюсь, что ему тут скучно будет. Ты ему компанию составь, с парнями там познакомь. У тебя ж и интернет есть, и че там вам ишо надо. А Сашенька, милый мой роднулечка, такой вымахал! Хочешь, фотографии покажу?
Последний вопрос набил оскомину, поэтому я решил не париться с ответом.
– Баб Дусь, да не волнуйтесь вы! Приглядим за вашим… Сашенькой. Свои ж люди! Он когда приезжает? Может, встретить его?
– Да нет, – отмахнулась старушка. – Он на машине. Вечером должен приехать. И ты приходи.
После непродолжительных посиделок я наконец отправился домой. На бабу Дусю я не злился из-за ее просьбы. Заранее предполагал, что не смогу отвертеться от миссии самого очевидного экскурсовода. Сашенька ее