Письмо сестре, или Комментарии к эпиграфам. Алексей Богданов
Читать онлайн книгу.
мне было после оглашения приговора, но так и не нашёл. Моральная травма – очень серьёзная штука, и она всегда индивидуальна. Все стараются таких травм избегать.
Состояние шока и отрешённости длилось очень долго. Общение со следователями и судебные заседания усилили моё состояние полным опустошением. Получив срок за преступление, предусмотренное частью 1 статьи 105 Уголовного Кодекса Российской Федерации, я как бы погрузился в туман отчаяния и безнадёжности, непрерывно прокручивая в голове зверство «потерпевшего» в поисках ответа на вопрос: что я сделал не так?
Именно в таком состоянии я и прибыл в колонию ФКУ ИК-17 – самое отвратительное место, где мне приходилось когда-либо бывать. Абсолютно нездоровая, больная атмосфера лагеря нисколько не способствовали тому, чтобы хоть как-то отойти от потрясения. Наоборот.
Если вообразить такое понятие, как «уровень жизненной энергии», то у меня этот уровень в ту пору стал отрицательным и по модулю почти приблизился к смерти. Я не шучу. Мне казалось, лучше умереть, чем быть оторванным от свободы, от семьи и вообще от всего, что составляет нормальную жизнь. От унижения у меня мутился рассудок, и я представлял собой плачевное зрелище.
023
Нельзя придумать ничего глупее, чем опровергать свой жизненный опыт пустыми словами.
Как и все, я видел множество фильмов и читал множество книг о насилии, подлости, предательстве, бездушии, коварстве и прочих немыслимых вещах, которые не укладываются в голове и свидетельствуют о том, что самый ужасный монстр – это человек. Однако кинематограф и литература никогда не воспринимаются как реальность, которая может случиться непосредственно с вами. Строго говоря, все понимают, что такие кошмары бывают и наяву, но всё равно как-то не верится, пока не столкнёшься…
Вот и я никогда не встречался с настолько циничными и корыстными людьми, кроме как в Следственном комитете и в суде. Я − ну никак не ожидал, что такие люди действительно бывают, кроме как в кино, и что они могут носить мундиры и мантии. После вынесения приговора мне поступило предложение заплатить восемь миллионов рублей, чтобы во время заседания суда апелляционной инстанции переквалифицировать мои действия на самооборону – по одному миллиону за год. «Благо, для этого есть основания», − сказали мне.
Я прекрасно понимаю, что мне очень сильно не повезло. Я не в состоянии поверить, что все они такие. Возможно, я не по годам наивен, но мне легче поверить в то, что сработала какая-то фатальная вероятность, и вокруг моего дела аккумулировались самые гнусные подонки со всего Следственного Комитета, прокуратуры и суда.
Соблазн заплатить деньги был огромный, но я отказался: отчасти интуитивно, отчасти в надежде на вышестоящие судебные инстанции, и решение оказалось правильным: впоследствии я узнал много подобных историй, которые заканчивались тем, что посредники брали деньги, а судебное решение оставалось неизменным. С другой стороны, имеется немало