Семь месяцев спустя

      Метелью треплет рельсов путь, и грезится луна;

      Экспресса воет и чадит безудержно труба.

      Он мчит героев прошлых лет (о них здесь мой рассказ)

      По европейскому турне… увы, не в добрый час!

      Ничто не предвещало им ни горя, ни беды,

      Но те явились и свои оставили следы!

      Под маской хитрости и лжи убийца в их толпе.

      И предстоит его искать на этот раз ― тебе!

      28 декабря 187… года

      Вокзал в Брюсселе потонул в нарядах и огнях;

      К перрону подали экспресс ― взметнулся снежный прах…

      Окутал сизый дым состав, и прозвучал гудок.

      В вагон последний пассажир шагнул через порог.

      …Дымит сильнее паровоз: в Европу он спешит;

      В вагоне третьем (первый класс) идиллия царит!

      И звуки кружатся в купе, но только лишь в шести,

      А в трёх пока что тишина повисла взаперти…

      Второй уж час на всех парах экспресс вперёд летит.

      Настало время нам взглянуть, кто, где и как сидит.

      Ирландец (первое купе) сел к самому окну

      И гладит шрам, что у виска разрезал седину.

      В купе соседнем зло храпит немецкий дворянин,

      Во сне живот свой теребит дородный господин.

      А в третьем разложил поляк вокруг себя счета ―

      Как видно, прямо с головой зарылся он в дела.

      Испанец (пятое купе) сигару загасил

      И свежий номер местных СМИ с улыбкою открыл.

      В седьмом купе турецкий шейх, укутавшись в халат,

      Пьёт не спеша зелёный чай, вдыхая аромат.

      Английский лорд глядит в окно последнего купе,

      И отражается в окне «Смит-Вессон» в кобуре.

      Бельгиец-проводник, зевнув, ручной фонарь зажёг:

      «Похоже, что в Намюр экспресс прибудет точно в срок».