***

      – Скажи, что навсегда, – то ли серьезно, то ли шутя потребовала она.

      – Навсегда, – улыбнулся он.

      – Вместе?

      – Вместе.

      ***

      Пустые коридоры уводят вглубь, в самое чрево исполина из стекла и бетона. Голые стены, бесконечные повороты – словно ты один петляешь в заброшенных катакомбах. Тревожный свет аварийных датчиков сливается в одну неровную полосу, от четырехзначных номеров на безликих дверях рябит в глазах. 1224, 1225, 1226… Цель близка. Еще один поворот и он у стеклянных дверей. Святая святых. Промахи, ошибки и тайны Совета Федерации, все собрано здесь. Хорошо иметь друзей в информационном центре – в противном случае, он сюда бы никогда не попал. Эдик и не догадывается, как помог. Коды на месте, цифровые ключи надежно скрыты от посторонних глаз. Удивится, наверное, что «перебрал» вчера, совсем ведь на него не похоже. Но уже утром будет, как новый. Голова поболит и пройдет. А он найдет все необходимое. Пока данные копировались на портативное устройство, он искал бумажные папки. Дело громкое, и информация хранилась на разных носителях. Сто двенадцатый ряд, восьмая полка сверху. «Совершенно секретно». Кипа из тонких пластиковых папок. На верхней надпись «Темпус-Леора». Есть.

      ***

      Одинокая вспышка – и огонь сменился привычным голубоватым свечением. Ровно гудели приборы, корабль вышел из атмосферы и плавно лег на курс. Солнце появилось откуда-то слева, краем глаза Иван видел золотой борт «Альпины». Он потер веки. Никогда не любил световые скачки, особенно стартовый, и каждый раз крепко зажмуривался, пока перед глазами не гас опасный свет. Ника называла его котом Базилио и даже слепым Пью – сама-то она обожала «зайчиков». «Зайчики» – как маленькие солнышки, говорила она. Ей всегда было мало солнца.

      Иван проверил координаты. Автопилот голосом Ники вежливо осведомился, все ли устраивает капитана. Иван поморщился. Нужно поменять голос.

      – Вы не задали конечный пункт, капитан, – напомнил автопилот. – Уточните координаты полета.

      – Курс на галактику Тэ-во. Темпус-Леора. Что тебе еще уточнить?

      – Указанные координаты в зоне повышенной опасности. Закрытый сектор. Темпус-Леора не пригодна для жизни, – сообщил автопилот. – Уточните координаты полета.

      Иван вздохнул.

      – Уточняю. Галактика Тэ-во. Система Самайя Векту, комплекс Заман – Темпус-Леора. Вторая планета.

      Автопилот озадаченно молчал. Приняв курс, корабль послушно двигался к пункту назначения.

      ***

      2218 год. «Темпус-Леора» – главный проект Федерации. Сенсация, открыта планета, полностью идентичная Земле! Состав почвы, атмосфера, водные ресурсы – все идеально. И при этом Темпус-Леора почти в два раза больше Земли.

      Первую планету комплекса, Заман, Федерация оставила «на закуску» – к ней еще были вопросы. На Замане не обнаружили природных ископаемых, хотя существовала и атмосфера, и вода. Растительность скудная и однообразная. Зонды отмечали пригодность для жизни, но по мнению Совета Федерации Заман больше подходил для промышленных целей.

      Комплекс из двух равнозначных планет явление не то чтобы редкое, но малоизученное. Взаимное влияние небесных тел с близкими по значению массами рассчитали в теории, но результаты требовали проверки. Ученые опасались мощных цунами, сдвигов тектонических плит и повышенной вулканической активности.

      Два месяца назад на Темпус-Леору высадился первый корабль. Экипаж «Альтаира» состоял из восьми человек. Ученые должны были на месте исследовать грунт, воздух и воду, а также высадить растения с Земли. Все понимали, что в этот раз грубо нарушаются правила безопасности – Совет Федерации спешил, кое-кому не терпелось начать колонизацию. Регламент предписывал продолжительный подготовительный этап – сначала зонды завозили микроорганизмы, затем млекопитающих, а уже после могли лететь люди. Группа ученых-добровольцев прибыла на Темпус-Леору через полтора месяца после возвращения первых зондов с опытными образцами. Астронавты разбили лагерь и прожили на Темпус-Леоре три недели. А затем вернулись на Землю. На данный момент в живых оставались двое. Самые молодые участники экспедиции, Вяземские Мира и Владимир. Родители Ивана.

      Это все, что было известно.

      ***

      В папке под грифом «Совершенно секретно» оказались личные дела членов экипажа «Альтаира». В каждое дело был вложен дневник наблюдений и расшифровки исследований.

      Врачебные заметки сначала делали сами астронавты, позже – специально созванная группа. Иван быстро листал тонкие тетради.

      Зацепин Семен Александрович, капитан, 68 лет.

      «Температура… давление… сердечный ритм… Норма, соответствует возрасту.»

      «Обострение желчекаменной болезни. Принятые