Спасти рядового Айвена. Владимир Васильев
Читать онлайн книгу.
о эльфы предпочитали называть его Айвеном. Согласно досье из истории болезни, до возвращения эльфов на Землю он был радиофизиком, однако в данный момент воображал себя портным.
Полупрозрачность стены заключалась в следующем: эльфы и санитар из пультовой прекрасно видели все, что делается в палате, а пациент их видеть не мог, так что правильнее было бы назвать стену односторонне прозрачной. В данный момент в палате не происходило ничего интересного: Айвен в совершенной отключке валялся на койке и за последние полчаса ни разу не шевельнулся. Бред у него случался презанятнейший, вот как например сегодня.
Арибальд жестом отослал санитара, подождал, пока за ним закроется дверь, и исподлобья поглядел на Фейнамиэль.
– Что скажешь? – хмуро осведомился он.
– Он опять наделил вас женским именем, мастер Арибальд, – виновато пробормотала эльфийка. – Вас и коммандера Ваминора.
Арибальд досадливо хмыкнул. Вряд ли это странное обстоятельство его сколько-нибудь расстроило. А вот выводы из оной мелочи Арибальд наверняка мог сделать, причем весьма интересные выводы, ибо опыт, на который опирался этот эльф, был уникален и, по-видимому, бесценен.
– Слабовато у него с фантазией на имена, – заметил Арибальд, растягивая уголки рта в подобии улыбки. – Хоть бы что-нибудь неожиданное! Так нет – Ариэль, Ваминэль… Спасибо, не Нитроэмаль.
– У людей есть мифологический персонаж, которого звали Ариэль. Причем, мужчина, – подсказала Фейнамиэль с готовностью. – Вы, несомненно, об этом знаете, мэтр.
– Знаю, – кивнул Арибальд. – Но люди придумывают эльфам-мужчинам имена, оканчивающиеся на «эль», совсем не поэтому. Йэнналэ, Фейна, половина людей невежественнее, чем мы в состоянии представить! Ни о каком Ариэле они слыхом не слыхивали! Это какая-то темная особенность человеческой психики, дорогая. Возможно, даже наследственная. Что еще тебе показалось странным или необычным, а?
Эльфийка подумала и осторожно предположила:
– Пожалуй, можно счесть необычным то, что Айвен принял вас за полукровку. Я знаю, глупые слухи о возможности кровосмешения между эльфами и людьми очень популярны. Среди людей популярны, я имею в виду. Но все же Айвен – человек образованный, пусть он не биолог, а радиофизик, однако все равно должен прекрасно понимать, что подобное невозможно! Что млекопитающие-приматы и членистоногие-сейдхе, невзирая на чисто внешнее сходство, настолько далеки друг от друга морфологически и метаболически, что ни о каком кровосмешении и речи идти не может. По-моему, это самый заметный логический прокол в сегодняшнем сеансе, мэтр. Ну и второй, помельче – он несколько раз называл эльфов пауками. Членистоногие и паукообразные также…
– Пауки, – перебил девушку Арибальд. – Н-да. Наверное, главным полуэльфом люди считают своего дурацкого Спайдермена. Какое счастье, что Айвен нарек меня всего лишь Ариэлем – персонаж их древнего фольклора куда симпатичнее! Кстати, Фейна, прекрати называть меня мэтром. Я еще понимаю при венценосных особах, но здесь, в клинике… Зачем?
– Это обычная вежливость, Ари, – сказала эльфийка и улыбнулась.
«Кажется, я ему нравлюсь», – подумала она и так и не смогла с ходу решить – рада этому или нет.
– Вот! Так гораздо лучше!
Арибальд поколдовал над пультом, извлек из считывателя кристалл с мнемозаписью и упрятал его в нагрудный карман.
– Время к обеду, – сказал он. – Куда пойдем? Может быть, сегодня в «Лаваэсти?» Не всплескивай руками, Фейна, я знаю, что там дорого. Я приглашаю. И расслабься ты, я вовсе не намерен тебя охмурять. Мне просто приятно общество молодой и неглупой женщины, с которой доводится вместе работать. А приглашение на обед совсем не обязательно должно заканчиваться постелью.
Фейнамиэль немного смутилась, но мэтр Арибальд говорил так просто и естественно, что ему истово хотелось верить.
– Я согласна на «Лаваэсти», Ари, – сказала она. – Надеюсь, поход туда не слишком вас разорит.
Арибальд рассмеялся, запрокинув голову, и отворил дверь пультовой.
– Прошу!
За полупрозрачной стеной человек по имени Айвен неподвижно лежал на больничной койке, покрытой синим байковым одеялом.
Арибальд и правда не думал приставать к напарнице, хотя она была молода и симпатична. Но у мэтра и без Фейны хватало подруг, это раз. А главное – Арибальд всерьез любил свою работу. Настолько любил, что увлекался каждым необычным случаем, забывал о времени и окружающем мире и не мог думать ни о чем, пока очередная логическая головоломка не оказывалась решенной. И он бился за каждый заблудший разум в деле будущего возрождения человеческой расы.
Людей и правда следовало спасать.
Миры-миражи, в которые по прихоти одурманенного мозга погружались опустившиеся люди (из тех, кто еще не умер от передозировки), завораживали Арибальда. В этих мирах если и существовала логика, была она настолько чуждой и непонятной, что не вдруг удавалось ее обнаружить. Эта извращенная логика требовала раскрепостить интеллект, избавиться от наросшей коросты привычек и убеждений